Елена Кисель: Синий, который красный

— Хотя какая разница мне? Ты пообещал, что умрешь? Прекрасно, я не собираюсь тебе мешать. Умирай любым из способов, которые он выберет, а если не выберет — я могу поспособствовать. Прочитаешь мне какой-нибудь из стишков, и я тебя гарантированно прикончу, и уж не обижайся, если я не буду лить слез над твоей поэтической могилой! Устроим тебе пышные проводы, а сразу же после этого место директора займу я, потому что больше просто некому. Магистры не посмеют прислать в Одонар новичка извне. Отлично, вот и повод навести порядок в проклятом артефактории, без тебя это будет гораздо проще, не говоря уж о…

— Сдохни!! — истерически возопили в кустах, и вслед за этим по воздуху просвистел и стукнулся о сапог директора гладкий, отливающий изнутри огненным рубин. Экстер наклонился и поднял его.

— Спасибо, Фелла, — выдохнул он.

Застигнутая в момент патетической речи завуч замерла.

— Что?

— Кажется, Зерка встревожила перспектива увидеть тебя на посту директора, — серьезно изложил Мечтатель и предъявил ей рубин на ладони. — Он не стал взыскивать долг.

Теперь завуч начала бледнеть, и это была бледность ярости.

— Ты… — начала она глухо. — Ты специально завел этот разговор в саду, так? Ты хотел, чтобы он услышал, как я… Мечтатель, ты…

— Фелла, я просто хотел сообщить тебе… сад? Ты же знаешь, я не очень люблю свой кабинет… — он посмотрел на ее лицо, сник и добавил уже почти с надеждой: — Ведь ты не расстроена из-за того, что я остался в живых?

В ответ Бестия коротко и устрашающе выдохнула, сделала пару резких пассов, уничтожив рубин на ладони у директора, и зашагала по аллее. Директорское кресло, до которого было рукой подать, тут же отдалилось на почти недостижимое расстояние.

Мечтатель стряхнул со своей ладони осколки артефакта и огорченно вздохнул. Даже ему хватило ума не соваться сейчас к Бестии с предложениями совместных прогулок или чтения стихов. Настрой завуча угадывался яснее ясного: она мало того что в ярости, так еще и отыграется на двух известных ему практикантах.

Что самое огорчительное — у нее есть возможность сделать это, а у Экстера маловато возможностей ей помешать.

Разговоры на сегодня еще не окончены.

* * *

И чего их в сад понесло? Сидели б в артефактории, наслаждались славой. Но Дара уперлась: пошли, и все тут. Воздухом подышать, все такое, а на самом-то деле, небось, хотела повидать своего ненаглядного Мечтателя!

Кристо сначала вовсе не хотел ее сопровождать, но она зыркнула на него своими омутами и нетерпеливо заявила:

— Да в саду сейчас всё самое интересное, понимаешь?

Ну, и нарвались на интересное. Бывший воин Альтау — куда уж занятнее! Бестия вышла на них из-за угла аллеи роз с таким лицом, что Кристо заоглядывался: в какую сторону сподручнее орать «На помощь?»

— Где директор? — тут же подозрительно спросила Дара. Так, будто Фелла могла прятать Экстера в нагрудном кармашке.

Завуч Одонара расплылась в ядовитой усмешке.

— Директор? Видимо, прогуливается среди роз и мечтаний. Занят сочинением какой-нибудь новой песенки. Миссию разговора с вами он поручил мне.

Это обозначало, что придется выслушать что-то гадкое. Кристо тут же насторожился.

— Вы с нами двоими говорить будете?

— Я могу говорить с вами как угодно. Но сейчас вас двое. Сначала о неприятном, — как будто кто-то ожидал от нее обратного: — Гробовщик сумел высчитать последнюю «голову гидры».

Кристо зевнул в сторонку. Если сейчас опять пойдет артефакторная терминология — с ума сойти можно.

— «Будильник», — спокойно сказала Дара. — Она может пробуждать иные артефакты, так?

— Откуда ты узнала?

— Мне… м-м… подсказали кое-какие артефакты в Хламовище, — Дара ответила на подозрительный взгляд завуча своим — враждебным и продолжила: — Эта «голова» действовала всё время, но исподволь, так? И не сказала бы, чтобы она… внушала пробужденным артефактам светлые намерения.

Небось, про Печать в Хламовище вспомнила, — поёжился Кристо. Бестия хмыкнула.

— Рукоять Витязя сдерживала эту «голову», так что фон просачивался из Браслета, только когда его выносили из Особой комнаты. Но то, насколько поздно начала себя проявлять эта сторона Гидры, наводит на мысль, что «фон» мог уйти куда-то ещё…

Тут уж Дара широко распахнула глаза и позабыла даже излучать лицом презрение.

— Постойте-ка. Во внешнем мире…

— Прекрасно. Начались мыслительные процессы. Да, после своего пробуждения артефакт начал «фонить» немедленно и очень сильно. Просто это длилось от силы пару часов.