− Что ж, и пожрать нельзя?
Макс посторонился и кивнул на холодильник.
− И вообще, хватит капитанствовать, понял? Если тебя считают Оплотом Одонара, это не значит, что ты нам можешь указывать, − он посмотрел на баночку джема в руке Макса и тухло договорил: − во всем.
Глупейший наезд, на который разве что какой теорик купится. Эх, вот решить бы проблемы с помощью силового потока, вырубить Ковальски часа на три, да только нет уверенности, что Дара не вырубит потом его самого.
− Капитанствовать? — переспросил Ковальски, ненадолго отрываясь от тоста. — Позволь напомнить тебе, что Мечтатель не просто так включил меня в ваше… как можно выразиться? Звено.
− Ты просто гид по внешнему миру, понятно?
− Именно об этом я и говорю. Без меня вы перепутали бы Испанию с Исландией… Чего стоила эскапада в Брюсселе!
Ну, Светлоликие, подумал Кристо с облегчением в небеса. Спасибочки. Уважили. Похоже, Ковальски и так достаточно раздражен, а если надо его еще больше довести — то тут существует очень простой способ.
Нужно просто быть самим собой.
− Чего-чего там с Брюсселем? Нормальная операция…
Нож с куском масла в руках Ковальски со свистом прорезал воздух.
− Не знаю, кто учил тебя языкам, но смысл слова «операция» совершенно иной. При «операции» никому не приходится четыре часа объясняться с местной полицией по поводу парковки автомобиля на вертикальной стене! При «операциях» не приходится ограждаться искажалками от местной прессы и разыгрывать из себя русского мафиози в переговорах с местными структурами, потому что нужный артефакт, видите ли, успели перепродать какому-то…
− Американскому мафиози, каким был ты, так, что ли? Ха, можно подумать, мы сами не провели бы переговоров…
Кристо до сих пор сожалел, что тогда не пришлось как следует подраться. Брюссельские оказались больше позерами, насмотревшимися фильмов о мафии, так что пара щитов и веерных силовых ударов — и дело было бы в шляпе.
− Прекрасно, − отозвался Макс, доставая кофе. — Так мы договорились? Я отказываюсь от почетной обязанности вашего опекуна, вы возвращаетесь в Целестию в виде трупов…
− Держи карман!
− Извини, ошибся. Дара вернется залитой кровью, но живой. И принесет в носовом платке всё, что осталось от тебя, если, конечно, что-нибудь останется.
Холдоновы портянки… вот ведь чувствовала печень Кристо, что Ковальски упрется в эту тему. Желание продолжать разговор уменьшалось с каждой секундой, желание тупо вломить магией — увеличивалось.
− Это что, наезд?
− Констатация факта. Куда там пошел поток, когда ты в последний раз хотел воздвигнуть дистантный щит?
Кристо побагровел, припомнив внезапное желание потренироваться — и дыру в стене ванной позади себя. А потом долгие объяснения с пораженными соседями.
− Я того… пива местного попробовал, ясно?
− Разумеется. Будь ты трезвым — ты бы снес к чертям всю квартиру… Ты в курсе, что в Одонаре царит полное недоумение, когда мы возвращаемся втроем, а не вдвоем? И я бы так сказал, что к недоумению примешивается разочарование. Горькое.
Голос у Кристо невольно полез вверх по октаве. Ну да, его в Одонаре, мягко говоря, не любили и не ждали назад, и он этого не мог не замечать, и нельзя сказать, чтобы его такое радовало…
− Не дождутся. Могут разочаровываться хоть до посинения, а я…
− А ты как-нибудь выпьешь три или четыре банки пива перед операцией — и в артефакторий вместо троих вернутся двое, − Макс, хладнокровно следя за закипевшим чайником, подумал секунду и добавил: − Счастливый день для Бестии, да и для Одонара вообще.
− А ты, можно подумать, кому-то нужен! — вспылил Кристо, чувствуя, что уже совсем запищал, а еще секунду — и магию начнет использовать. — А-а, ну да, я забыл, у тебя ж есть твоя богиня, да? Так на фиг ты ей сдался, она просто думает, что ты Оплот Одонара, то есть, ее избавитель. Поэтому и бегает за тобой! А если ты думал…
И тут его саданули под дых, да таким сокрушительным макаром, что Кристо согнулся, вытаращил глаза и вспомнил имена своих прадеда и прабабки, а в Целестии такого сроду не помнили. От мелькания разноцветных мушек в глазах он не сразу понял, что рядом с ним стоит Дара, и глаза у нее угрожающе полыхают колдовским зеленым пламенем.
Потом он увидел окаменевшее лицо Макса и понял, что немыслимым образом ударил в единственную болевую точку Ковальски. И что лучше б отмотать время назад и откусить себе язык, потому что именно в эту точку бить не следовало.
Читать дальше