Его развязали. Он живо снял с ноги сапог, запустил им в колбу. Сапог влетел в горловину, колба захрипела, точно подавившись, остановилась и смолкла. Стало слышно, как стучат зубы у Марзука.
— Перекур, ребята, — сказал Тишкин, отдуваясь. — Не тот компонент попал.
Марзук на подгибающихся ногах подошел к Тишкину, подал руку и сказал с кривой улыбкой:
— Вы спасли мне жизнь, Фима! Я вам этого не забуду. Требуйте что угодно!
— Отдай икру немедля, — сказал Тишкин.
Душным вечером Даша сидела на завалинке, укачивала дочь и тихонько напевала:
Нет у нашей Танечки
Родного папанечки…
Не во темном лесу
Ищет химию-красу,
Не во чистом полюшке,
На чужой сторонушке,
По своей неволюшке…
На улице перед калиткой остановился бригадир Грызлов. Послушал, послушал, почесал голову под кожаной фуражкой, спросил:
— А где твой, этот, несгораемый?
— Да пропади он пропадом! Тут где-то. Может, веником прикинулся… Знаешь, какая у него привычка дурацкая…
Грызлов нахмурился и сказал в пространство:
— Эй, малый, проявись, а то хуже будет.
Глоус не ответил, только странно, жутковато ни с того ни с сего появились на крыльце два ведра с водой.
— Видишь, как озорует, — сказала Даша в сердцах.
Грызлов вошел в калитку.
— За такие штуки можно и привлечь, — сказал он строго.
Даша со слезами сказала:
— Он и речку подвел под самый огород, чтоб близко белье было полоскать. Ведь со стыда сгоришь. Уйду я, а он в избе безобразит, печь протопит, обед сварит, носки довяжет…
Грызлов постучал ребром ладони по перилам крыльца:
— Ты ваньку не валяй! Речку возверни в законное русло. А не то я на тебя капканов наставлю! Месяц без дождей мучаемся, а он Фантомаса корчит. И чтоб завтра пришел на собрание.
А ночью разразилась гроза. В темноте Даша встала, чтобы прикрыть окно. Взглянула на рваное клубящееся небо. И вдруг в черноте облаков молния начертала огненные буквы:
Веточка розы упала на грудь!
Милая Даша, меня не забудь!
Затем на истомленную землю упало несколько скупых капель. Опять загремели молнии. И вдруг в поле загорелся от молнии стог. И кто-то тощий, взлохмаченный тушил его, кашлял от дыма.
Даша спала плохо, просыпалась, поднимала голову. За окнами кто-то метался, мяукал и скребся под дверью.
И наконец под утро, в беспамятстве, подражая Тишкину, Глоус хрипло запел «Цыганские кибитки».
А вечером в клубе состоялось собрание. Председательствующий Грызлов взял первое слово:
— Товарищи, мы должны рассмотреть вопрос о недостойном поведении бывшего товарища Тишкина, а как оказалось фактически, пришельца с другой планеты Глоуса, отчество и фамилия отсутствуют…
Из зала крикнули:
— А где сам Глоус-то?
Грызлов удрученно сказал:
— Товарищ Глоус имеет один яркий недостаток: он может начисто терять видимость. Но я думаю, что сейчас он присутствует здесь, ежели ему еще дорог наш коллектив!
— Дорог… — вдруг ответил голос откуда-то из пустого угла.
— Слышите, он тут, — сказал Грызлов удовлетворенно. — И хоть мы не наблюдаем его глазами в наших рядах, он обязательно краснеет сейчас! За то, что в последний отрезок времени сильно отпал от работы в бригаде и даже стал совершать вредные чудеса!
— Я краснею, — ответил голос после долгого молчания. — Мучаюсь.
— А почему ты мучаешься? — строго сказал Грызлов, обращаясь в пустой угол. — Потому что оторванный от коллектива и, обратно же, без горячей пищи ты, товарищ Глоус, сильно очумел.
— Я не могу без Земли, — сказал Глоус тихо и печально.
Грызлов возмущенно воскликнул:
— Тишкин, значит, вместо тебя там надрывается, а ты тут за бабий подол прячешься! Мяукаешь по ночам без толку!
— Я знаю Марзука! — со стоном сказал Глоус. — Он не отступит!
Грызлов усмехнулся:
— Зато Тишкина ты не знаешь. Жалко, разминулись вы маленько. Он там до твоего приезду как раз продержится, а далее вся надежда на тебя. Ты у нас вообще-то тоже мужик всех статей, не хухры-мухры!
Грызлов вдруг включил телевизор, стоявший на сцене, и сказал:
— Погляди, гражданин Глоус, как мучается, как жертвует свою жизнь заместо тебя наш несгибаемый товарищ!
И вдруг в телевизоре во весь экран возникло весьма довольное лицо Ефима. А совсем рядом с ним показалась остроглазая тощая баба в какой-то как бы сорочке… Она так и зыркала на Ефима шалыми глазами.
Впрочем, они стояли на краю пахотного поля около мешков с зерном. А сбоку к ним тут же подошел совсем квелый мужичишка с узким, как огурец, лицом.
Читать дальше