Евгений Шатько: Пятеро на леднике

— Большая редкость!

И вдруг он впился в хвост глазами, отделил от него комочек и спросил:

— Икра?

Затем он поднял комочек на кончиках тонких пальцев:

— Вы знаете, что все млекопитающие произошли от рыб?

— И я? — спросил Тишкин.

— Несомненно. Но долог, ох как долог был путь от воблы до вас, коллега!

Лур приподнял комочек еще выше над головой. Погас свет. И в янтарном луче оживились, запульсировали розовые икринки.

— Я напомню вам этот путь эволюции, — лекторским голосом сказал Лур. — Представьте себе…

Икринки выросли и превратились в стаю рыб. Тяжелая океанская влага точно заполнила комнату. Из бесконечного древнего океана поднялась первая суша… И в луче света все увидели, как лупоглазая рыбина вдруг выпрыгнула на берег, а там превратилась в звероящера. Зайдя в воду, звероящер стал колотить рыбу.

Звероящеров сменяют мамонты; и вот уже первые обезьяны несутся сквозь чащу леса. Двое, видимо, отец и мать, тащат за лапы детеныша.

Вот первые люди рубят дерево на берегу реки. Возводится первая пирамида. Строятся современные здания.

И вот Тишкин едет на конной косилке по знакомому полю, где он боролся с Марзуком и Луром.

И вдруг в темноте раздался визгливый голос Марзука:

— Так вот вы чем занимались на Земле, Глоус!

В комнате вспыхнул свет.

В дверях стоял Марзук, держа в руках черный баллон с распылителем, направленным на Тишкина. Пятеро членов Мозгового Центра в масках, с такими же черными баллонами наготове стояли по углам комнаты.

— Это что за маскарад? — спросил Лур гневно.

— Продолжайте ваше сообщение, — сказал Марзук величавым голосом. — На всякий случай имейте в виду, что все вы арестованы.

— По какому праву? — спросил Лур и пристальным сверлящим взглядом обвел своих коллег в масках.

Один из них вздрогнул и уронил баллон.

— Осторожней, коллега, — сказал Марзук трусливо. — Температура морозильной жидкости в баллоне двести семьдесят три с половиной градуса. Продолжайте, Лур.

— Я не буду говорить под дулом, — возразил Лур и сел к столу.

Тогда Тишкин взял у него кусочек икры и спросил:

— А ежели ее сейчас в теплую воду… начнется эта… животная революция?

Лур молча кивнул.

— И сколько протянется?

Марзук вдруг сказал:

— Два-три миллиарда лет.

— А тебя не спрашивают, — оборвал его Тишкин. — Отойди со своим огнетушителем. Три — это больно много. Лур Ионыч! Давай укладываться в сжатые сроки.

— В какие примерно? — деловито спросил Лур.

Тишкин подумал и сказал:

— В две-три пятилетки.

Лур высоко вздернул фиолетовые брови и задумчиво произнес:

— Вы, как всегда, между прочим бросаете великолепную идею.

— И не то бросишь, — сказал Тишкин сердито. — Когда у вас тут не продохнешь от химии и вот эти стоят над душой, — он ткнул рукой в сторону членов Мозгового Центра. — Холодильники!

Лур поднялся, быстро подошел к одному из своих коллег в маске и взволнованно заговорил:

— Вы поймите, мы на пороге величайшего открытия всех времен… Вот послушайте… Веками мы создавали могучие химические стимуляторы! Но мы воздействовали ими на нашу изможденную, хилую нацию, которая уже не способна развиваться. И она не развивалась. Наоборот, закормленная стимуляторами, огражденная от влияний извне, она впала в идиотизм.

— Попрошу не оскорблять нацию! — задушенно крикнул Марзук, выпячивая грудь.

— Да вы поглядите на себя, — посоветовал Лур.

Марзук подавленно сказал:

— Напоминаю, что все вы арестованы.

— Ладно, — махнул рукой Лур. — Мы бессильная нация, наша могучая техника уже не подчиняется нам. Непобедимая тяга к покою стала нормой. Рюмяне спят где только можно. И даже где нельзя. Посмотрите! — Лур указал на одного из членов Мозгоцентра с баллоном в руках, который уже спал, прислонясь к стене. — А ведь это наш выдающийся мыслитель и организатор, любимец женщин. Рюмяне не хотят даже сплетничать!

Марзук уязвленно воскликнул:

— Зато у нас нет никаких нарушений!

— Нет? — возразил Лур. — Но разве не похожи все мы на беспробудных алкоголиков?

Лур поднял комочек икры в руке и воскликнул:

— Но мы начнем все сначала! С нуля! Вот он, зародыш живой жизни! Мы заменим века развития живого секундами! Через несколько десятков лет совершенно новый, небывалый рюмянин протянет нам свои могучие руки! Он выйдет вот из этого крошечного комочка икры!

Марзук вдруг задымился от гнева, подошел к Луру, выхватил у него комочек и объявил: