Татьяна Рябинина - Кроссовки для Золушки

Настроение испортилось окончательно. Здраво поразмыслив, я поняла, что кроссовки правы: теория заговора, мягко говоря, не состоятельна. Как наши варенья-соленья не адекватны затраченному труду, так и конечный результат этого террористического розыгрыша не адекватен усилиям по его организации. Не говоря уже о том, что это просто глупо.

Но разве вот так вот, ни с того ни с сего сходят с ума? И разве сумасшедшие сомневаются в своем психическом здоровье? Вроде, наоборот, они должны быть стопроцентно уверены в своей нормальности. Я решила в понедельник первым делом обратиться к нашему психиатру Вальке Зайцеву.

Отстояв получасовую очередь, я вернулась домой. На веранде летней кухни уже накрывали на стол к обеду. Если завтрак и ужин у нас обычно по мотивам шведского стола – когда захочешь и что найдешь, то обед – это полноценное семейное действо, своего рода ритуал.

Отловив Люську, старательно намывавшую руки под гремящим чугунным рукомойником, я основательно ее отругала.

- Ну, Катюша, - заныла она, - прости, я случайно. Я думала, это мои, - но хитрая мордаха ее выдавала. – Я потом уже поняла, что это твои, потому что они шире и мягче. Мои – просто дубовые опорки, натуральный отстой. А твои – классные.

- Могла бы и помыть!

- Я помою, обязательно помою, - глядя на меня честными, как у лжесвидетеля, глазами, пообещала Люська.

А дальше началось традиционное безобразие. Дело в том, что я единственная в нашем семействе соблюдаю пост. Это обстоятельство приводит всех в крайнее раздражение. Где-то я могу это понять, наверно, сочная котлета не так гладко проскальзывает в желудок, когда рядом кто-то хрупает салатик. Тем не менее, я никому своих взглядов не навязываю, хотя мне время от времени пытаются объяснить, что я не права.

Второй пункт, ставший уже общим местом, - это моя личная жизнь. Мой незамужний статус раздражает окружающих еще больше, чем принадлежность к православному вероисповеданию. И, разумеется, где-то между первым и вторым блюдом последовал неизбежный вопрос. На этот раз его задал дядя Толя:

- Ну что, Катерина, не надумала еще замуж?

Нечто подобное я слышу примерно раз в неделю. И что, спрашивается, должна отвечать?

Когда-то давным-давно, еще на первом курсе, у меня был бурный роман, который почти уже дозрел до свадьбы, но я испугалась и резко свернула в кусты. Мне показалось, что мы с женихом слишком разные люди и ничего дельного из нашей совместной жизни не выйдет. Как показало будущее, давно ставшее прошлым, я жестоко ошибалась. Мы и теперь общаемся, но по-дружески, и изменить ничего уже нельзя. Дальнейшие мои отношения с противоположным полом особенно успешными не назовешь. Предложение руки и сердца мне делали потом еще два раза, но это было явное «не то». Родные, обеспокоенные, как бы я не осталась старой девой, начали наперебой подыскивать мне женихов, один другого кошмарнее. В конце концов, мне было сказано, что такие разборчивые, как я, оканчивают свою жизнь в компании с кошкой, и про пресловутый стакан воды, который некому будет подать. На что я вспомнила бородатый анекдот про мужика, который женился именно по этой самой сакраментальной причине, всю жизнь маялся с женой-ведьмой, а когда стал умирать, понял, что пить совсем не хочется. И еще я убедила себя, что судьба – если захочет! – и на печке найдет, и успокоилась. Родные со временем перестали меня сватать, но окончательно оставить в покое никак не хотят.

Обычно на все вопросы о замужестве я добродушно выдавала вариацию на тему: богатого жениха отпугивает необходимость перестройки нашей дачи, а бедный только усугубит проблему перенаселения имеющихся квадратных метров. Но сегодня, встрепанная кроссовочно-психиатрической проблемой, плюс накрутки на тему поста, в ответ на дядюшкин вопрос я свирепо рявкнула:

- Не надумала!

- Может, ты вообще не собираешься замуж выходить? – осторожно предположила Люська, которая уже в три года твердо знала, что у нее непременно будет муж и трое детей: мальчик, девочка и собака.

- Не собираюсь. Я вообще в монастырь уйду, - я тут же прикусила язык, но было поздно. Шутку не поняли – да и нельзя шутить на подобные темы. Что тут началось!

- Ты совсем с ума сошла! – кричала мама.

- Я говорил, что все эти церковные штучки добром не кончатся! – вторил папа.

- Да не уйду я в монастырь, не уйду. Даже если и захочу, это так просто не делается!

Хотела как лучше, а получилось… Правильно, как всегда. Только масла в огонь подлила. Народный гнев кипел, как смесь соды и кислоты, обед был испорчен. Я выбралась из-за стола, недоев свой салат, и пошла в дом. Жаль, что на кухне не было двери, чтобы громко хлопнуть.