Владимир Михальчук - Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике)

— Вы осознаете что натворили? — Взмахи трости становились все нервнее и злее. Голова капитануса уже не просто вжималась в плечи, а ощутимо давила на копчик. Это приятно будоражило. Старый служака удивленно сморщился и сосредоточился на ощущениях. Грозный взгляд командира жестко скользил по намертво застегнутым гимнастеркам и блестящим погонам со звездочками.

— Осознаете?!

Подчиненные громко мигали веками и старались не дышать. Они осознавали. Прекрасно поняли это в первый же день после призыва: что рекрутинговые лозунги — вранье и бред. Что страшные слухи об армии — ужасная реальность, хуже всяких слухов. Вам говорят «Погиб как герой», а ты видел разорванную в клочья задницу товарища, проплывающую мимо иллюминатора дежурного. Вам говорят «Там кошмарная дедовщина…», а там — не то, что дедовщины — там жизни нет. Даже пукнуть лишний раз — это счастье, как дополнительный паек. Тем более что настоящая армия и отборный состав предусматривали только коренных юдей. Не-юдей, входящих в армию Империи Юдистов чистокровные юди презирали и всячески над ними надругались. Цивильные же простые люди не то, что не презирались, их и людьми-то совсем не считали.

— Итак, — пророкотал Збандельберг. — Если не найдете Бартомо в течение десяти местных суток, я вас оставлю на этой планете…

Солдатские челюсти дружно лязгнули об пол. Никто не мог поверить такому счастью.

— … вместе с небольшой нейтринной бомбой, — садистски улыбнулся полковникус. — А сам полечу на Юдус-1, получать звиздюли от Императоруса!

Челюсти со скрипом вернулись на свои законные места. Они, конечно, ждали такого подвоха, но чтобы так…

— Мне нужны два добровольца! — Збандельберг прорентгенил ровный строй.

Солдатусы дружно задрожали. От колебаний зазвенели кристаллические канделябры, а в Центральном океане поднялось маленькое цунами. В добровольцы мог попроситься только идиот.

Полковникус браво улыбнулся и выхватил табельный плазмоган. Первый луч пробежал по штукатурке ближайшей стены. Второй поджег подошвы в переднем ряду.

— Ну? — по-отечески спросил командир. — Начальство ждать не любит!

Он направил ствол повыше.

Из шеренги вытолкнули двух самых щуплых и слабых рядовых. Они с перекошенными лицами отдали честь командиру и застыли.

— Этих — расстрелять за государственную измену, — ощерился Збандельберг. — Остальные — на поиски профессорши, а потом — по сорок нарядов на скотобойне и возле реактора. Раз-зойтись!

По рядам прошелся облегченный вздох.

Волна солдатусов расслабленно потекла из зала, унося с собой обреченных товарищей. Из-за двери донеслось дружное, но не стройное пение «Боже, храни Императоруса и всех командиров».

Когда в помещении опустело, полковникус устало опустился на диван. Привычный адъютантус сел на пол и начал стаскивать с командира сапоги.

— Как сложно наказывать! — Простонал Збандельберг. — Это высасывает из меня все соки.

— Вам сейчас отсосать, или после ужина? — адъютантус услужливо затрепетал ресницами.

— Ах, подожди, мой ненасытный, — полковникус ласково погладил подчиненного по голове. — Пускай принесут хоть какие-то новости. Представь себе, Паркац, как мы разбогатеем, когда эта девка расколется! Она отдаст мне камень, даже если мне придется переступить через себя и изнасиловать паршивицу…

— Вы хотите изменить? Мне? С женщиной? — Адъютантус изумленно уставился на обернутые довольно остро благоухающими онучами ноги.

— Да не суетись ты, моя девчоночка! — Збандельберг успокоительно погладил его по голове. — Ты, Паркац, любовь всей моей жизни. Да и не получается у меня с женщинами, не-юдские отродья!

Подчиненный удовлетворенно лизнул прелую онучу.

— Эй, — вдруг крикнул полковникус. — Ты что здесь делаешь, Браубург?!

— Виноват, — очнулся от внутреннего созерцание копчика капитанус. — Я замечтался.

— Замечтался!?? — Збандельберг рванулся с дивана, оставляя обрывок онучи во рту Паркаца, и потянулся за тростью.

— Виноват, — еще раз взвизгнул провинившийся и проворно скрылся из зала. Метко запущенная трость ударилась о дверной косяк и одиноко упала на ковер.

— Надо будет их из свинца заказать, — проорал вдогонку капитанусу командир.

— Не злитесь, мой тигр, — прошептал адъютантус, скользя рукой по штанине полковникуса.

— Ух, ты мой проказник, — успокоился Збандельберг, и они начали смачно целоваться.

Посторонний наблюдатель мог бы даже обделаться от омерзения. И тотчас же обделался. Потому, что мог!