Владимир Михальчук: Алексей Поркин, гроза Империи (краткий справочник по 101-му штампу в фантастике)

Во мне, человеке достаточно спокойном и тихом (об этом говорит моя профессия), все заклокотало от ненависти. Да будь она хоть врагом народа, но никто не смеет так с ней обходиться, и тем более давать пощечины, как только что сделал один из этих подонков.

Шота направился из-за стойки к новоприбывшим, левитируя перед собой обставленный бутылками поднос. И тут ко мне пришло что-то. Вот бывает такое в жизни — появляется у тебя какой-то неведомый толчок, влечет тебя за собой и кардинально меняет рутинную жизнь. Мой внезапный толчок выглядел следующим образом…

Я встал, отобрал у остолбеневшего Шоты поднос и сам направился к солдатусам. Все это время, пока моя покачивающаяся фигура нетрезво дефилировала среди предметов мебели, девушка испуганно наблюдала за мной. Солдаты, вернее — офицеры, также уставились в мою сторону. Старожилы заведения, привычные к моим «внезапным толчкам» дружно поставили стаканы на столы и загудели, самые старые и битые из них бочком подвинулись в сторону выхода и несколькиъх маленьких окошек по периметру всей барной площади. Шота, первое время попытавшийся ухватить меня сзади за пояс обреченно махнул рукой и подался к стойке. За дубинкой… Наиболее вероятно, что оный дубец рассчитывался на Алешкину (мою) голову, а никак для потенциальных врагов в погонах. За меня бармен не сомневался.

Моя персона подошла, поставила поднос на стол и вежливо поинтересовалась, почему это бравые защитники родины пленили несчастную представительницу противоположного пола и всячески над нею издеваются. Мне в достаточно резкой форме ответили, что это не моего скудного паралитического ума дело, а так же и не дело моего длинного вшивого носа сунуться к благородным офицерам.

В свою очередь, я посоветовал паршивеньким офицерчикам засунуть свои благородные погоны в их же неподтертые военные задницы. После небольшой дискуссии между нами, один из юдистов, кажется, майорус, подло предложил мне бутылкой о голову. Я вежливо уклонился и честно задал ему прямой аргумент по подбородку.

Далее последовали разгромные доводы в мою сторону кулаками, ногами, и даже подносом. Я отмахивался от оппонентов чем только мог — в диалог пошли стол, в процессе — ножка от стола, закончил же я свое вступление разбиванием офицерской морды о грязную стойку. Все это время девушка лежала со стулом у окна, уроненная в процессе дебатов, и наблюдала за мной своими ласковыми голубыми глазами.

Какие глаза! Я окунался в их пламенную голубизну, тонул в бездне многообещающего взгляда, возвращался, обратно выныривал из омута очей и скользил по эротическим изгибам ее шикарной фигурки. И пропускал удары… Но, хвала Всевышнему, пока для меня все складывалось благополучно. Подумаешь, четверка каких-то дряблых слизняков, хорошо хоть автоматы свои да мечи оставили в сейфе у входа, ведь таков закон на всех системах — «хочешь? Так пей, но оружие оставь за порогом!» [1] Межгалактический Закон об алкоголе и его безвредности для народных масс, параграф 183, статья 844б, смотреть пояснение (здесь и далее — заметки всяких разных ненужных в повествовании личностей.

И вот настал момент, когда я переступил через поверженное мной тело и направился к пленнице — сейчас она бросится на меня, благодаря, покрывая пылкими поцелуями, и сразу повлечет за собой к обширной кровати.

Да не тут то было! Дверь бара распахнулась и вдавила вовнутрь где-то с дюжину рядовых. Первый раз вижу армию, в которой не приходят в восторг при виде окровавленного и покрытого синяками офицерского тела на полу. Никак, с самой Столичной планеты приперлись, там у них даже статут наизусть знают!

Узрев картину разгрома, со мной, грозно возвышающимся на его вершине, солдатусы сразу обрадовались и стремительно помчались ко мне, к сожалению, не для того, чтобы поздравить.

Ее глаза, продолжало кружиться в моей задурманенной любовью голове… Вот тут то мне и не посчастливилось. Ничего не помню после первого же (какой стыд!) удара стулом по хребту.

Сквозь туман проплывали крики, падающие сосуды со спиртным, ломающиеся столы и прочие детали, обязательно присутствующие в драке. Без них ну никак нельзя! Дребезг стекла и треск пластика, костей и прочих никому не нужных, кроме их владельцев, вещей. Где-то через минут двадцать надо мной склонилось прелестнейшее лицо, обрамленное огненными волосами, поцеловало меня в разбитые губы и нежно прошептало «Спасибо, увидимся». Я опять впал в небытие. «Мой герой …»