Владимир Санин: Приключения Лана и Поуна. Повесть [журнальный вариант]

К счастью, в карманах Чудака - одна из слабостей учителя - оказалась горсть леденцов, и он раздал их детям. Те быстро разгрызли волшебное лакомство и подняли крик, требуя добавки. Чудак и Аркаша засмеялись, и кваны, увидев улыбки на лицах сверхъестественных существ, почувствовали себя увереннее. Так состоялось знакомство, постепенно возникло доверие и взаимопонимание, и пришельцев приняли по первому разряду. «Как богов», - скромно заметил Аркаша и, услышав иронический смешок Лешки, пояснил, что версия божественного происхождения в данной ситуации гарантировала безопасность, а это не так уж и мало. «Кстати, и нашу сегодняшнюю безопасность», - напомнил он.

Чудак и Аркаша провели среди кванов несколько интереснейших часов: осмотрели пещеру, переписали в книжечки употребляемые племенем слова (их оказалось несколько сот) и приняли участие в «банкете», который кваны дали в честь высоких гостей. И хотя сервировка стола могла показаться примитивной, а меню несколько однообразным, путешественники с огромным аппетитом пообедали запеченной на угольях олениной и жареными грибами (сокрушаясь только о том, что забыли захватить с собою соль). Затем, к превеликому огорчению кванов, гости сели в древнелет и мгновенно исчезли: наутро Чудак должен был выступать на педсовете, а путешествие к доисторическим предкам вряд ли могло служить уважительной причиной его отсутствия. Перед расставанием седобородый вождь племени Тан, поражаясь собственной смелости, обратился к Аркашке с большой просьбой: «вернуть звезды, рассыпанные сыном Солнца, обратно на небо». Великодушный «сын Солнца» пообещал и, к радости кванов, честно сдержал свое слово.

К следующему путешествию Чудак и Аркаша готовились более тщательно. Для детей были закуплены игрушки и несколько килограммов леденцов, для женщин - бусы и для воинов - охотничьи ножи. Вечерами учитель и ученик зубрили язык кванов и горячо обсуждали планы преобразований, которые они мечтали осуществить в племени за время летних каникул.

И теперь все рухнуло.

Как Лешка ни бился, как ни пытался разобраться в беспомощных пояснениях Аркаши, принцип действия древнелета оставался непонятным. Аркаша смутно припоминал, что во время первого путешествия в кабине находился плоский ящик неизвестного ему назначения. «Наверное, источник энергии», - догадался Лешка, и эта догадка не принесла ему никакой радости.

Возвращение стало невозможным.

Если свои расчеты Чудак произвел точно - а в этом трудно было сомневаться, - то древнелет перенес ребят за десять тысячелетий до нашей эры. Эти годы пройдут, на небе будут сверкать все те же звезды, все так же будет всходить и скрываться за горизонтом солнце…

- А мы? - спросил Лешка. - Выходит, что нас не будет? Родимся мы или нет?

- Сам не соображу, - признался Аркаша. - Наверное, родимся, куда нам еще деваться?

- А Рея Бредбери помнишь «И грянул гром»? Ведь нарушаются законы природы! - Лешка вдруг не удержался и прыснул: - Знаешь, что будет, если мы станем кванами и поженимся? Мы станем предками собственных дедушек. Смешно, правда?

- Смешно, - сдержанно согласился Аркаша.

- А мне не очень, - опять помрачнел Лешка. - Как подумаю, что дома нас, небось, уже с милицией ищут…

- И все-таки, - после долгого молчания сказал Аркаша, - нечего вешать нос. Что ни говори, а нам сказочно повезло!

- Че-го? - протянул Лешка.

- Сам подумай. Мы открыли прошлое, как Колумб Америку, а Гагарин - космос! До сих пор ученые только строили догадки, изучая раскопки, а мы видим первобытное общество своими глазами… Да любой историк отдал бы десять лет жизни, чтобы оказаться на нашем месте!

- А мы отдадим всю жизнь, - напомнил другу Лешка. - И никто об этом не узнает…

- Узнают, - уверенно сказал Аркаша. - Мы будем вести записи. Бумага истлеет - камень останется. Мы на нем высечем свою повесть, и ее прочтут. Вот увидишь!

- Увижу? - усмехнулся Лешка. - Весьма в этом сомневаюсь. Ладно, сын Солнца, давай спать. Авось, проснемся утром и окажется, что все это кошмарный сон.

- Спокойной ночи, сын Луны, - засмеялся Аркаша. - Сказать, как ты теперь зовешься? Поун.

- А ты?

- А я - Лан.

- Смотри, Лан, не храпи, как пещерный лев!

- А ты, Поун, не лягайся, как загнанный волками олень!

И друзья, обменявшись этими пожеланиями, быстро уснули.

Первое в истории человечества социологическое исследование отныне датируется пятым июля десятитысячного года до нашей эры. Парадокс, но что поделаешь? Мы точно знаем день и месяц, но год, увы, можем определить лишь весьма приблизительно.