Владимир Санин - Приключения Лана и Поуна. Повесть [журнальный вариант]

Послышался смех Нува. Ребята вздрогнули.

- Это Нув дал совет вождю! - радостно возвестил юноша. - Теперь сын Солнца убьет Пока!

- Святая простота, - печально взглянув на квана, сказал Аркаша.

- Лан не хочет убивать Пока? - огорчился Нув. - У сына Солнца мягкое сердце?! Или он слабеет, когда скрываются лучи его отца? - Нув смотрел на друзей. - А почему Лан не попросил у своего отца лучи, пока он не ушел за гору?

Аркаша встрепенулся и, раскрыв рот, взглянул на Нува.

- Есть! - взволнованно вымолвил он.

- Придумал? - обрадовался Лешка.

- Спасибо, Нув! - воскликнул Аркаша и пожал могучую руку квана. - Мы еще поживем, Лешка!

Седобородый Тан молча смотрел на уходящее светило. Солнце скрывалось за горой. Еще несколько мгновений, и его лучи покинут становище.

Тан ждал и боялся этой минуты. Он жалел о том, что не проявил мудрость и придал ссоре Пока и Лана столь опасный оборот. В любом случае племя окажется в проигрыше. Если победит сын Солнца, то кваны останутся без колдуна, который заговаривает раны, заклинаниями предупреждает опасности и держит в страхе охотников, недовольных дележом добычи. Если же Пок убьет Лана, то не отомстит ли Солнце за гибель своего сына? Правда, колдун по-прежнему утверждает, что рассыпанные звезды кванам приснились, но Тан в этом не уверен. Не было еще такого, чтобы всему племени приснился один и тот же сон.

Поэтому вождь следил за уходящим солнцем с тяжелым сердцем. Он боялся несчастья. Слишком долго кванам было хорошо, такое вечно продолжаться не может. Однако вождь не должен отменять своих решений, его перестанут бояться и уважать.

На становище быстро надвигались сумерки.

- Солнце ушло, - напомнил вождю одноглазый Вак.

Тан поднял руку, и племя, полукольцом охватившее место поединка, притихло.

- Кваны любят тебя и преклоняются перед тобой, Солнце! - воскликнул Тан, обращаясь к отблескам ушедшего светила. - Они благодарны тебе за свет и тепло. Они хотят, чтобы каждое утро ты приходило обратно, согревало их и помогало им отыскивать добычу. Не обращай на кванов свой гнев, если они, сами того не зная, нарушили твой закон!

Умиротворив Солнце, вождь успокоился и велел звать бойцов.

Первым на площадку вышел Пок. Его тело было раскрашено глиной, шакальи хвосты в волосах извивались, как змеи, а на лице застыл свирепый оскал. В одной руке колдун держал копье с кремневым наконечником, в другой - тяжелую палицу, в которую были всажены зазубренные осколки камня.

Когда же появился сын Солнца, кваны не могли сдержать изумленных возгласов. В руках у Лана ничего не было! Ни копья, ни палицы, ни топора, ни даже дротика. Тем не менее Лан улыбался и с нескрываемым пренебрежением поглядывал на своего противника. Если говорить чистую правду, то при виде вооруженного колдуна у Аркаши по спине поползли мурашки, но он твердо помнил наказ Лешки: «Покажешь, что струсил - он тебя прихлопнет, как муху!»

- Почему сын Солнца вышел с голыми руками? - недоуменно спросил Тан. - Закон не запрещает ему взять копье и палицу.

- Пок готов! - нетерпеливо выкрикнул колдун, глядя на своего безоружного врага.

- Лан тоже готов, - сказал Аркаша. - Ему не нужна палица, чтобы сразить Пока.

По племени прошел гул. Кваны пожимали плечами и улыбались: слишком разительно отличались друг от друга противники. Они, мягко говоря, выступали в разных весовых категориях.

- Каждый может издать свой клич! - напомнил вождь.

Ломая голос, Пок проревел длиннущую руладу и, размахивая палицей, сделал несколько эффектных прыжков.

Досмотрев до конца хвастливый танец колдуна, Аркаша воздел руки к небу и прокричал первое пришедшее ему в голову страшное заклинание:

- Гром и молния! Да сбудутся мечты Билли Бонса! Пиастры, пиастры, пиастры! Тысяча динозавров и миллион птеродактилей! Синхрофазотрон!

Потрясенные кваны втянули головы в плечи, ожидая, что на них немедленно обрушится небо, и были немало удивлены, когда этого не произошло. У колдуна же прервалось дыхание, и ему понадобилось не меньше минуты, чтобы выйти из оцепенения. Лешка потом уверял Аркашу, что тот мог в эту минуту запросто подойти к Поку, вырвать палицу и трахнуть по его дубовой башке. Аркаша оправдывался тем, что у него вряд ли хватило бы сил поднять палицу.

Однако вождь подал знак, и поединок начался. Пок, еще не окончательно пришедший в себя, весьма неудачно метнул копье: оно воткнулось в землю в нескольких шагах от противника. Аркаша не шелохнулся. Ободренный его бездействием, Пок стал петлять вокруг, подбираясь поближе к копью. Наконец колдун набрался смелости и ринулся к копью, но едва лишь до него дотронулся, как Аркаша сунул в рот судейскую сирену и пронзительно свистнул.