Кэтрин Коути: Bücher, Bücher!

— Повтори еще раз про моего отца. Ты ему рассказала про это недоразумение… то-есть, про то, что случилось?

— Ну да.

— И он?

— Развернулся и ушел.

— А про меня что-нибудь говорил?

— Сказал, что не ожидал от тебя такого поступка за его спиной, что вам предстоит очень серьезный разговор, и чтобы ты немедленно отправлялся к нему в кабинет, как только придешь в себя. Но ты еще так слаб. Дай-ка я тебе подушку поправлю…

Когда девушка нагнулась над ним, а ее волосы защекотали его щеку, дилемма «остаться здесь или идти к отцу на расправу» разрешилась сама собой. Герберт вскочил и улыбнулся настолько широко, насколько это вообще было возможно при столь печальных обстоятельствах.

— Превосходно себя чувствую! — с жаром заверил он, тихой сапой подбираясь к двери. — Как будто заново умер! Давно мне не было так… так хорошо. А теперь я пойду пожалуй, пока отец еще не успел кол как следует наточить. Adieu!

Не дав девице и рта открыть, Герберт выскочил из комнаты, захлопнул дверь, и побежал по коридору, громко стуча каблуками. Ростки надежды зашевелились у него в груди. Отец никогда не даст согласия на этот брак! Никогда, никогда, никогда…

В роду фон Кролоков водилось немало личностей со своеобразными взглядами на семейную жизнь. Кто-то травил родителей мышьяком ради наследства, кто-то запирал сестру в башне, ну а что вытворяли с тещами и вспоминать не стоит. Но увести у отца невесту прямо перед Зимним Балом не пытался пока что никто. Герберт фон Кролок был пионером в этой области, но эта мысль особой радости ему не приносила.

— Так, — произнес он, в очередной раз занося кулак над дверью кабинета и в очередной же раз его опуская. — Ты, Куколь, постой здесь на всякий случай. Если я начну кричать…

— … я тут же побегу в людскую и запру дверь на засов, — сказал горбун. Служба в замке отполировала инстинкт самосохранения.

— Спасибо, любезный, что поддержал меня в трудную минуту, — сварливо отозвался виконт. — Никогда не забуду твоей заботы!

— Не бойтесь, сударь, у его сиятельства не было времени придумать что-нибудь… оригинальное.

— Да мне, в сущности, и оригинальное не понадобится, чтобы надолго запомнить это рандеву.

Виконт вдохнул и выдохнул — скорее по привычке, потому что кислород не потреблял — постучался в дверь и вошел, прокручивая в голове подготовленную речь. Главным ее тезисом было «Какая нелепая ошибка!»

Отец стоял спиной к окну, разумеется, в стекле не отражаясь. В принципе, и стекла-то в окнах были ни к чему, потому что вампиров не беспокоил холод, но граф велел их вставить, когда замучился сбивать сосульки с крышки гроба. Увидев сына, фон Кролок чуть улыбнулся и поманил его к себе.

— Мои поздравления, Герберт.

Это было плохое начало.

— Papa, хочу сразу сказать — это не то что ты думаешь! — скороговоркой произнес Герберт, все еще стоя на пороге, на случай, если понадобиться дать стрекача.

— Откуда ты знаешь, что я думаю?

Виконт решил зайти с другой стороны.

— Я представляю, как ты расстроен…

— Ну не так чтоб слишком, — граф пожал плечами. — Если ты о приданном, то я на него с самого начала не рассчитывал.

Не обнаружив в отцовском голосе и капли сарказма, виконт решился подойти поближе.

— Правильно ли я понял, что ты на меня совсем не сердишься?

— Ну разве что чуть-чуть. Если следовать этикету, ты должен был сначала уведомить меня, затем поговорить с ее отцом — я его даже привел сюда, чтобы тебе в деревню лишний раз не ходить. Лишь потом следовало предложить девице руку, сердце и титул. Но времена меняются, ничего не поделаешь. Если тебе нравится свататься по-современному, что ж, изволь. Твое право.

— Отец, — Герберт зажмурился и быстро досчитал до десяти, — отец, знаешь, после падения у меня стало со слухом неладно. Мне начинает мерещиться… всякое. Ты мог бы еще раз сказать, как ты относишься к моей помолвке с Сарой? И помедленнее, пожалуйста.

— Я несказанно рад, мой мальчик! — граф фон Кролок улыбнулся, сверкнув клыками. — Рано или поздно, это должно было случиться. Ведь за этим я ее сюда и позвал.

Вселенная вздрогнула. Ноги виконта подкосились, он рухнул в кресло, над которым тут же завихрилась пыль. Пружины укоризненно заскрипели.

— Но… я думал… но… я был уверен, что ты похитил ее для себя! Что она твое звездное дитя и все такое.

— Да, я питаю страсть к красивым эпитетам, — согласился вампир, — и «звездное дитя» звучит гораздо приятней, чем «Сара». Уж не обижайся, Герберт, но имя у фроляйн Шагал грубоватое. Надеюсь, когда у вас будут дети, вы их назовете как-нибудь иначе…