Анджей Пилипюк - Ленин

— Не стреляй, — велел генерал. — После смерти наш учитель был забальзамирован. Ты понимаешь, что это значит?

Якуб любил притворяться деревенским дурачком.

— Значит, таким бальзамом для волос? — уточнил он.

— Я его все-таки застрелю, — попросил охранник.

— Заткнись идиот, а то я тебя застрелю! А ты слушай. Ленина мумифицировали.

— Значит, его засолили, как египетских фараонов?

— Что-то вроде этого. Его законсервировали с помощью субстанции с совершенно секретной рецептурой.

— Я должен ее рассекретить? — Якуб рвался в бой.

— Если бы! У нас совершенно другая проблема. Итак, буквально на днях, часовые возле стеклянного гроба вождя заметили, что он начал шевелиться.

— Это очень легко объяснить.

— Ну так говори, экзорцист.

— Вы повторяете уже семьдесят лет, что Ленин вечно живой, и он наконец поверил. Да и кто бы не поверил.

— Мы и другие лозунги повторяем, но что-то без толку… — генерала такое объяснение явно застигло врасплох.

— Так это очень просто. Скорее Ленин, засоленный в том секретном рассоле семьдесят лет назад оживет, чем пролетарии соединятся, или каждому будет по потребности.

— Надо его снова упокоить.

— Хм?

— Надо его прикончить.

— И вы, марксисты-ленинисты хотите лишиться такого шанса?

— Какого шанса?

— С бессмертным вождем во главе, вы сможете разжечь пожар всемирной революции!

— Мы лучше будем служить идее…

— А какой это был бы замечательный аргумент за введение коммунизма.

Охранник приготовился стрелять, но генерал осадил его одним движением.

— И что вы посоветуете, товарищ специалист?

— А что тут советовать? Осиновым колом его, и пусть лежит еще семьдесят лет.

— Колом нашего вождя?

— Не вижу другой возможности. Разве что вбить ему серебряный или железный гвоздь в лоб.

— В лоб нельзя, его туристы осматривают.

— Тогда остается только кол. Я могу его вбить так, чтобы не торчал. Наденете сверху новый пиджак, и все окей.

— А не получится вбить кол снизу?

— Нет. Во-первых, начнет вытекать эта ваша тайная подлива, а во-вторых, лопатка заслоняет сердце.

— И еще. Стоило бы отыскать виновников происходящего и, разумеется, строго их наказать.

— Я думаю, вам надо подозревать тех товарищей, которые работали в посольстве на Гаити.

— Почему?

— У тамошних негров есть такая забавная религия, вуду называется, она основана на оживлении трупов.

Генерал подмигнул и достал из-под конторки бутылку со спиртом.

— Вуду, говоришь? Ну так выпьем за плодотворное сотрудничество, — предложил он.

Выпили. После двух бутылок Якуб стал напоминать, мол стоило бы, наконец, взяться за дело.

— Ну так идем, — сказал генерал, тяжело поднимаясь.

Они отправились по длинным бетонным коридорам, причем через каждые два шага экзорцисту приходилось трясти генерала и спрашивать, куда идти дальше. Вскоре они попали в узкий коридорчик и остановились перед массивной дверью. Дверь была сделана из стали.

— Это здесь, — сообщил генерал, и, прислонившись к стене, захрапел.

— Вставай! Где ключ?

Генерал лениво открыл один глаз и вытащил из кармана плоский ключ.

— Ппполучи!

— Ну что ты, это же не от той двери.

— Ясссный ппперец! Это ключик от сейфа.

— Какого еще сейфа?

— В Женеве. А в сейфе миллион зеленых бумажек для тебя, потому что ты мой лучший друг.

— А орден дадут? — заинтересовался Якуб, бессовестно пряча ключ от сейфа в карман.

Генерал отцепил собственный орден Ленина и подал новому корешу.

— Держи! Он из золота. Колбасы за него купишь, или еще чего.

Якуб спрятал орден в карман.

— Открывай ворота.

Генерал открыл. Они поднялись по узкой лесенке на этаж выше. Там была очередная дверь. Она не уступала в прочности предыдущей, а вместо замочной скважины на ней был диск с цифрами, как у телефона. Генерал снова начал дремать под стенкой.

— Эй, генерал, какой шифр набирать?

Генерал достал из кармана карандаш и не открывая глаз написал на стене ряд цифр. Якуб набрал их, но ничего не произошло.

— Ну, что ты? Не открылось.

Генерал открыл один глаз. Посмотрел бессмысленно на дверь.

— А, от этой двери — сказал он. — Я думал, ты спрашиваешь код запуска ядерных ракет.

Новый ряд цифр оказался получше. Дверь отъехала в сторону. Они вошли в большое помещение. Вождь лежал в гробу и корчил рожи. Стекло в нескольких местах потрескалось.

— Кто это так поразбивал?

— Часовой перепугался и бил прикладом. Мы его уже расстреляли.