Сергей Боровский: Председатель Луны

— Хорошенькое действие — написать рапорт и ждать у моря погоды.

— А что предлагаешь ты?

Егоров встал и нервно прошёлся по кабинету.

— Провести общее собрание коллектива.

— Повестка?

— Сокращение дневного пайка. — Егоров сделал паузу. — И составление рапорта, как того добиваешься ты. Но только не по адресу абстрактного ВПС…

— Абстрактного? — ужаснулся Востриков.

— Да! А на имя самого что ни на есть конкретного Президента.

— Поддерживаю! — поднял руку Евлоев.

— Я тоже, — сказал Богатырёв.

Клыков обвёл взглядом окружающих.

— Принимается, — согласился он. — С этого дня я прошу снять с меня все дополнительные привилегии, касающиеся режима питания. Надеюсь, что и другие члены партактива поступят так же.

Клыков всегда верил, что под уютными сводами «Румольской» собрались лучшие сыны и дочери человечества, но даже он не мог предположить, насколько мужественны и самоотверженны люди, которыми ему доверено руководить.

Его речь выслушали в полной тишине, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Потом, так же спокойно они обсудили текст письма, приняв его единогласно. Нет, они не сыпали пустыми угрозами и жалкими мольбами. Предельно кратко они изложили ситуацию и перечислили по пунктам ряд мер, необходимых к немедленному принятию.

Факс с ответом пришёл уже на следующий день, но почему-то не от Президента, а опять-таки от ВПС. Без подписи. Клыков зачитал его вслух перед оказавшимися в кабинете отцом Поликарпом и Егоровым:

«Румольская», Клыкову

Совершенно секретно

В связи с обнаружившимися фактами вредительства и растраты срочно произвести расследование с целью выявления злоумышленников и их пособников. О результатах проверки доложить не позднее четверга этой недели.

— Это что же такое получается? — воскликнул Поликарп Андреевич. — То есть это мы сами у себя украли? Так что ли?

— Погоди, не кипятись!

— А может, это я украл? Как же! Я же ведь завскладом! Я один принимал товар, без свидетелей. Потом закопал его в кратере. Теперь бегаю туда по ночам и отъедаюсь.

— Никто тебя не обвиняет…

— Да? А какие же ещё выводы можно сделать из этой сраной бумажки?

— Хорошо, что Востриков тебя не слышит, — попытался пошутить Егоров.

— Да чихал я на вашего Вострикова! Где тут хоть слово, хоть полслова про дополнительный рейс? Расследование вместо ужина? Так?

Клыков играл желваками, рассматривая свои плотно сжатые кулаки, с побелевшими костяшками пальцев.

— Думаю, что ситуацию нашу в полной мере можно отнести к разряду чрезвычайных, — проговорил он. — Нужен четко разработанный план дальнейших действий.

Товарищи его закивали головами, но тут раздался какой-то шум вдалеке, и через некоторое время в кабинет ворвался Евлоев, сопровождаемый толпой своих подрывников. Клыков опешил — он ожидал увидеть всё, что угодно, но только не ту радость, которой буквально захлёбывался Магомет.

— Николай Иванович! Дорогой! — закричал с порога он.

— Что случилось?

— Помнишь, я говорил тебе, что Магомет — самый удачливый человек на Луне?

— Да не тяни ты!

— Кислород!

— Какой кислород?

— Что он говорит?

— Где?

Магомет вскочил прямо на стол. В своих грязных сапожищах. И топнул ногой, рискуя повредить казенную мебель.

— Кислород! Понимаешь? Кислород нашли! Много кислорода! Струя до неба бьёт! Скоро зацветут здесь луга, полетят птицы. Жизнь начнётся. Настоящая! Я привезу сюда тётю Зайнаб. И Амин приедет. Брат.

До Клыкова понемногу стала доходить суть.

— Вези! Показывай! — скомандовал он.

Скоростной вездеход домчал их до места за десять минут. Они оказались у самого южного края разреза, где ещё только вчера лежала нетронутая пустыня.

Клыков издалека заметил его — столб кислорода, бьющий из недр Луны. Правда, взрывники уже умудрились слегка обуздать его — врезали в грунт вентиль и теперь постепенно сужали отверстие, через которое рвался наружу живительный газ. Скоро его закроют совсем и направят по трубам туда, где он более всего нужен людям — в их жилища и производственные цеха.

Клыков порывисто опустился на колени перед скважиной и неумело перекрестился. Многие последовали его примеру, включая Магомета. Хотелось сорвать с себя скафандр к ядрёной фене и нырнуть головой в холодную струю.

— Жизнь! — что есть силы закричал Клыков, насилуя лёгкие. — Это жизнь!

В обед к месторождению потянулись грузовые вездеходы, а проходчики стали прокладывать рельсы. Клыков отдал распоряжение — немедленное приступить к строительству парникового комплекса. Первого на Луне! Он давно лелеял про себя эту мысль, более напоминавшую фантастику. Мечтал. И вот теперь получалось так, что она становилась явью.