Сергей Боровский: Председатель Луны

«Прошу форсировать решение данного вопроса, так как имеются все основания предполагать возможность возникновения стихийных волнений и беспорядков».

«Румольская» — это не совсем шахта. Вернее, совсем не шахта. Это разрез. Калдоний никогда не располагается глубже десяти метров от поверхности, поэтому его добывают открытым способом. Взрывники минируют небольшой участок и производят взрыв, снимая таким образом пустой верхний слой и оголяя породу, а затем проходчики прокладывают рельсы, и начинается собственно разработка.

Порода рыхлая и лёгкая, для загрузки её в тележки нужны лишь обычные лопаты да трудолюбивые руки. Основной её недостаток — это низкое содержание драгоценного калдония: всего сто миллиграмм на тонну. Легко подсчитать, что для добычи одного килограмма — то есть месячной нормы — приходится в буквальном смысле перелопачивать десять тысяч тонн лунного грунта.

Обогащение происходит тут же, на Луне, на специально построенной для этих целей фабрике. Никому и в голову не придёт тащить весь этот мусор на Землю. Да и экономически оно выгоднее, несмотря на то, что больше половины имеющихся ресурсов шахты тратится именно на поддержание работоспособности фабрики. Директор её — Богатырёв Петр Терентьевич — второй после Клыкова человек. Как по регламенту, так и фактически.

Потребности страны в калдонии значительно выше, однако возможности расширить его добычу и построить, скажем, ещё одну лунную базу, пока нет. Приходится отвлекаться и на повышение обороноспособности, и на продовольственные задачи, и на поддержание противометеоритного купола. Всё это накладывает на румольцев двойную ответственность. Они — авангард человечества в постоянной борьбе за светлое будущее.

Оперативное управление шахтой осуществляется из передвижного штаба, сконструированного на базе ракетного тягача и стандартного комплекта биолаборатории. Такой подход объясняется просто: ведь по мере разработки разрез постоянно отодвигается всё дальше и дальше от центрального узла жизнеобеспечения. Вот штаб и следует за ним, буквально наступая на пятки и подгоняя.

На том же принципе мобильности построены и бытовки для персонала, где хранится инвентарь и спецодежда. Только тягач у них — один на всех, и не такой мощный.

По рабочим местам людей развозит автобус. Его румольцы смастерили сами из таранного бульдозера, вышедшего из строя. Проделали сваркой окна в корпусе и обшили сверхпрочным пластиком. Мягкие сиденья нарезали из обычных диванов. В народе это средство передвижения шутливо называют «Бурлак».

К северу от разреза расположились два огромных стационарных здания.

В спальном корпусе — тридцать четыре кубрика. Каждый рассчитан на четыре тела. Но это вовсе не означает, что общая численность населения «Румольской» — с то тридцать шесть человек. На самом деле их почти в три раза больше, но так как работа ведётся по сменам, то и необходимости в дополнительных лежачих местах нет. График сна утверждается на год вперёд и неукоснительно соблюдается.

В перерывах между работой и сном население отдыхает в общем корпусе, соединённом со спальным прочной гибкой трубой. Там есть и уютная столовая, и библиотека, и кинозал, служащий по совместительству местом для общих собраний. В спортивном зале, как водится, установлены велотренажёры и приспособления для силовых упражнений — очень важный элемент здорового образа жизни, особенно в условиях ослабленного притяжения.

Есть душевые комнаты и даже баня — предмет особой гордости румольцев. Из-за жёсткой экономии воды приходится, конечно, дозировать эти простые земные удовольствия, но, с другой стороны, их прекрасно заменяют кабины санитарной обработки, где под струями сжатого воздуха можно привести себя в порядок после смены.

Ну и, конечно, имеется лазарет, оборудованный по последнему слову науки и техники. На Земле не в каждой больнице вы найдёте аппарат для пересадки сердца или почек. А здесь — пожалуйста. И главврач — Порфирий Анатольевич — до того, как приехал сюда добровольцем, работал третьим заместителем министра здравоохранения.

Другое дело, что болеть на «Румольской» некогда. Да и некому — народ на шахту едет специально отобранный и подготовленный. Поэтому в лазарете редко бывают аншлаги. Если же у кого-то возникают серьёзные проблемы со здоровьем, то его немедленно комиссуют и отправляют на Землю.

Несколько специальных палат со звукоизоляцией служат для интимных встреч, но особой популярностью они не пользуются, так как большинство предпочитает принимать «имполакс», гарантированно подавляющий всякое влечение на целый месяц. Така мера оправдывает себя, поскольку, во-первых, женщин на «Румольской» гораздо меньше, а, во-вторых, средняя продолжительность полового акта на Луне в четыре раза дольше, что создаёт дополнительные неудобства участникам процесса.