Виктор Баженов - Дело «Тридевятый синдикат»

— Кто здесь?

Шорох затих. Опять-таки с тех же четырёх сторон.

— Мыши, — облегчённо вздохнул посол.

— Мыси, мыси, — согласились со всех углов сразу.

Акцент говорил, что мыши были родные, исконно японские, только слегка обрусевшие.

— По вопросам помощи пострадавшим от репатриации — в другой отдел. Эмигрантов без визы — к Лиху, — промычал посол и в очередной раз уронил голову.

В одном из углов зашуршали ещё радостнее, затем раздалось настолько характерное бульканье, что…

— Кто здесь? — подскочил Сухимото, выдёргивая из-под циновки катану. — Пароль?

— Илисир, — счастливо выдохнул Акира, добравшийся наконец-то до заначки предшественника Сухимото Квазимото. Пароль ему был по барабану. Слишком болела голова.

— Формула, — с облегчением вздохнул новый посол, называя отзыв.

В японское посольство шпион наведывался уже не первый раз. Обычно он это делал, как только его тайные операции по поиску формулы «папы» начинали буксовать из-за отсутствия презренного металла. На Руси этот металл почему-то кончался очень быстро. И каждый раз промышленный шпион нарывался на нового посла. Послы на Руси ломались ещё быстрее.

— Сёгун недоволен, — строго сообщил Сухимото, таращась в темноту. — Ты здесь уже три месяца, а формулы все нет.

Посол убрал в ножны катану, сел на полу, протянул руку и стал ждать, когда нерадивый ниндзя положит на неё свой мизинец, завёрнутый в носовой платок. Вместо мизинца в руку сунулась недопитая бутылка. Посол автоматически отхлебнул из неё.

— Докладывай, — потребовал он.

Акира не возражал. Он только что ополовинил содержимое сейфа, и требование посла пришлось как нельзя кстати. Шпион повторил эту операцию, радуясь щедрости нового посланника великого сёгуна. Номера в «Дремучем бору» стоили дорого, а у него на руках теперь ещё и сенсей…

— Докладывай! — сердито рявкнул посол. Акира пожал плечами и добил сейф до конца.

— Доложил, — сообщил он послу и исчез, как и положено ниндзе, тихо и бесшумно, с месячным бюджетом японского посольства за спиной. Мешочек для этой цели он припас объёмистый. Сенсей будет доволен.

Вот тут-то Акира ошибался. Сенсей был недоволен. Очень, очень и очень. Тридевятый синдикат все-таки добрался до него. Окрылённый успехом Соловей (караван вернулся в Нью-Посад с приличным наваром, что несказанно обрадовало министра финансов) не поленился сгонять в «Дремучий бор», где застал почти весь синдикат, и по зеркальцу Василисы Премудрой выследил вдребезги пьяную катану, которую Акира оставил там же, в палисаднике, заботливо обложив бутылками, купленными на последние деньги. Как только действие очередной дозы алкоголя кончалось, катана срубала горлышко непочатой бутылки и вновь становилась мягкой, доброй и, разумеется, тупой.

— А где же похититель? — удивился Никита Авдеевич.

— Может, отбилась? — предположил Гена.

— Вряд ли. — Соловей покачал головой. — Скорее всего, сама ноги сделала. Жажда замучила. Потому и найти не могли.

— Хочешь сказать, похитителя совсем не было? — вмешалась, высунувшись из камина, Саламандра.

— А это мы проверим, — решительно прогудел Иван. — Покажи-ка нам похитителя, — потребовал царь, беря в руку зеркальце.

— Фамилия, имя, отчество, год и место рождения? — ядовито потребовало зеркальце.

— Издеваешься? — Иван насупился, поднимая руку. — Над царём-батюшкой глумиться вздумало?

Зеркальце заверещало. Баба Яга, почуяв, что назревающий конфликт может кончиться грудой осколков, торопливо выхватила вредную стекляшку из царской длани:

— Ну чего выкобениваешься? Что, показать вражину трудно? По царству-государству злодей шастает, национальные сокровища ворует…

— Тоже мне, сокровище! — Успевшее прийти в себя зеркальце ещё раз высветило упившуюся в зюзю катану.

— Но похитителя-то ты показать можешь? — Ягуся тоже начала терять терпение.

— Могу показать, как Малашка похищает заначку у Вакулы, могу…

— Все ясно, — вздохнула Яга, — ничего-то наше серебряное не знает. Похоже, и впрямь похитителя не было. Соловей, Никита Авдеевич, быстренько за беглянкой, пока она ещё куда-нибудь погулять не надумала, покажите Василисе для отчёта, и сюда, обратно. Нечего ей во дворце делать.

— А тут ей что делать? — Иван все никак не мог остыть.

— А давай, как папа, — вдохновенно предложила Центральная, — должность ей придумаем. Ответственность прочувствует. Образумится. Глядишь, и в питье умеренней станет. Как я, например… — Судья осушил свою десятилитровую чарку.