Кирилл Юрченко: Уроды не сдаются

Сколько ни размахивал я острогой над пузырчатыми головами, которые то и дело выскакивают рядом с лодкой, никак не мог себя заставить ткнуть в «самое средоточие», выражаясь фразами моего спутника.

— Дурья ты башка, а не коллега. — ворчит Верзила, а потом пытается внушить целую теорему о неправомерности сосуществования: — Сам посуди — либо мы, либо они. Когда совсем жрать нечего станет, вот тогда поймешь.

В тот же день он отрапортовал Командору о моей полной несостоятельности. На что в кратчайшие сроки был дан приказ — перевести в бригаду добытчиков. Что это означало, я толком не знал, думалось — буду теперь ходить по тоннелям вдоль бесчисленных задвижек, с которых качается городское дерьмо, и заправлять им здоровенные бидоны. Ан нет — оказалось, что добытчики — единственные, кому дозволяется выбираться наверх. Привилегированное сословие. Верзила тоже добытчик, но для того, чтобы рассчитывать на дополнительную порцию жрачки, приходится подрабатывать истребителем водоглазов.

— Ты не думай — скоро сам за лишний кусок говна пахать будешь, как миленький. Думаешь, вечно тебя тушенкой из старых запасов кормить будут? Это только для новеньких. Для адаптации, так сказать.

Верзила еще, для порядку, прочитал несколько наставлений.

Сегодня у меня первое дежурство. Мы вместе.

— А не боитесь, что сбегу?

— Дурной что ли? Тебе два пути — либо на стол к вивисекторам, либо к нам. А еще лучше — к скинхедам для коллекции. Выбирай — что интереснее.

Перспективы, конечно нерадостные.

Путь наверх казался бесконечным. Миновав водосточную систему, избороздив ногами вязкую топь грязи, мы очутились в самом чреве всеми заброшенной очистительной станции — от внешнего мира нас отделяло лишь узкое окошко вентиляционной. Давно забытое общение с позабытым миром едва не кончилось обмороком. Невозможно описать те чувства, но мне вдруг отчаянно захотелось обратно — в вонь ставших родными тоннелей, в полумрак. Наглотавшись свежего воздуха, я долго не мог прийти в себя. Тренированный Верзила адаптировался гораздо быстрее — через десять минут он смог вылезти из заброшенной будки на улицу. А еще через пятнадцать уже и я смог приступить к работе добытчика.

Как мне объяснили внизу, тонкостей эта специальность не знает — бери, что под руку попадется. Чем ценнее, тем лучше. В подземном мире всему найдется применение. Самое ценное — оружие.

— Был один у нас — сопливенький, хилый, — рассказывает Верзила. — Однажды ушел на добычу — забрался в какую-то хату, стал по шкафам шарить, нашел нож увесистый. Его и застукали. Всю семейку перерезал, потом еще какие-то набежали, еле домой вернулся. Зато уважать стали. Скормили мы его, правда, потом водоглазам.

— За что?

Верзила пренебрежительно махнул рукой.

— Уж больно гордый стал. На Командора руку поднял — хотел самолично от новичков ночные горшки принимать. Ну, мы его и усмирили.

Для нас самое главное — сойти за своих. После нового заселения территорий внимание к уродам стало более пристальным. Под горячую руку и обычных людей сметают. Скорей бы наступила ночь. Все-таки удачно мы попали — смеркается.

Верзила долго перебирал в памяти план расположения местных главных отводов. По всему выходило, что самым подходящим объектом для бегства в случае неуспеха предприятия были развалины бывшего зверинца. К тому месту мы и направились.

Неудачи пошли сразу же. Улицы были совершенно пустынны — за мою не такую уж долгую жизнь подобной тоскливости я не наблюдал. Пытался вслушиваться в звуки темноты — создавалось ощущение, что кварталы вымерли. Нет, конечно, сопенье за стенами, различные скрипы и шорохи — все это никуда не исчезло. Но народ сидел в своих конурах, даже не собираясь прогуляться.

Комендантский час. Эта мысль сразу пришла в голову, когда в услышанный мною трусливый топот шагов по переулку, вмешался грохот подкованных ботинок. Кого-то гнали в нашу сторону. Вскоре и Верзила смог услыхать многократное эхо — в испуге он бросился совсем не в ту сторону, за ним по глупости и я.

Улепетывающим оказался щупленький хромоногий пацан, наивный, он отчаянно пытался пробиться сквозь равнодушные двери.

— Пустите, кто-нибудь. Откройте!

Он бил в двери плечом, дергал за ручки. Все бесполезно.

Заметив впереди нас, как и он пытавшихся скрыться, припустил, стараясь сократить расстояние. Жаль было мальца, поэтому мы немного притормозили. Верзила тщетно старался вспомнить, где находится ближайший тоннель, и постоянно костерил за дурацкую ошибку себя и меня в придачу.