Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

Разумеется, «Скорая» прибыла в окружную больницу вместе с полицейским эскортом. Все время, пока меня выгружали, я чувствовал себя нелепо. Особенно когда Эдит просто вошла в дверь больницы на своих двоих.

Меня привезли в приемное отделение «Скорой» – длинную палату с кроватями в ряд, отгороженными друг от друга занавесками с пастельным рисунком. Медсестра надела мне на руку манжету тонометра и сунула под язык градусник. Поскольку никому не пришло в голову задернуть занавеску и обеспечить мне хоть какое-то подобие уединения, я решил, что больше не обязан терпеть позорный фиксирующий воротник. Как только медсестра вышла, я расстегнул липучку на нем и зашвырнул его под кровать.

Снова поднялась суета, и к соседней кровати подвезли еще одну каталку. Несмотря на тугую окровавленную повязку на голове, я узнал пациентку – это была Тейлор Кроули из моего класса политологии. Тейлор пострадала раз в сто сильнее, чем я, но, увидев меня, заволновалась.

– Бо, прости, пожалуйста!

– Тейлор, со мной все хорошо, а вот ты неважно выглядишь. Как ты?

Тем временем медсестры начали снимать с нее пропитанные кровью бинты, и оказалось, что весь лоб и левая щека Тейлор усеяны множеством мелких порезов.

Мой вопрос она пропустила мимо ушей.

– Я уже думала, что задавлю тебя! Разогналась как дура, а там лед… – она поморщилась: медсестра принялась обрабатывать раны на ее лице.

– Не беспокойся, ты меня не задела.

– Но как тебе удалось отскочить так быстро? Только что был на месте, и вдруг исчез.

– Эм-м… меня Эдит оттащила.

Она растерялась.

– Кто?

– Эдит Каллен, она стояла рядом со мной.

Как обычно, ложь получилась неубедительной.

– Эдит? А я ее не заметила… Ого, вот это реакция! Как она, ничего?

– Кажется, да. Она где-то здесь, но пришла сама, не на носилках.

Я точно знал, что я в своем уме. Так что же произошло? Объяснить, что я видел, оказалось невозможно.

Потом меня увезли на рентген. Я объяснил всем, что с головой у меня все в порядке, и был прав. Обошлось даже без сотрясения. Я спросил сестру, можно ли мне уйти, но она ответила, что сначала меня должен осмотреть врач. И я застрял в приемном отделении, где мне пришлось слушать бесконечные извинения Тейлор и ее обещания загладить вину. Как я ни пытался убедить ее, что со мной ничего не случилось, она по-прежнему изводилась. Наконец я закрыл глаза и прекратил отвечать ей.

– Он спит? – спросил мелодичный голос. Я разом открыл глаза.

В ногах моей кровати стояла усмехающаяся Эдит. Я смерил ее возмущенным взглядом, продолжая мысленные поиски объяснения. Нет, она не производила впечатления человека, способного останавливать автомобили голыми руками. Но вместе с тем я никогда еще не встречал таких, как она.

– Послушай, Эдит, ты извини меня, пожалуйста… – начала Тейлор.

Эдит вскинула руку, не желая слушать дальше.

– «Нет крови – нет фола», – напомнила она спортивное правило, сверкнув зубами, и присела на край койки Тейлор, лицом ко мне. Она по-прежнему усмехалась.

– Ну, каков вердикт? – спросила она у меня.

– Со мной все хорошо, а меня не отпускают, – пожаловался я. – А тебя почему не привязали к носилкам, как нас?

– Меня здесь знают, – ответила она. – Не бойся, я пришла освободить тебя.

А потом из-за угла вышла доктор, и у меня отвисла челюсть: молодая, светловолосая, красивее любой кинозвезды, какую я только видел! Как будто кто-то нарезал Одри Хепберн, Грейс Келли и Мэрилин Монро ломтиками, выбрал лучшие и склеил их вместе, чтобы получилась богиня. Однако лицо у нее было бледным и усталым, с темными кругами под глазами. Судя по описанию Чарли, это мать Эдит.

– Итак, мистер Свон, – мягко произнесла доктор Каллен, – как вы себя чувствуете?

– Замечательно, – ответил я. «Сколько можно задавать один и тот же вопрос?»

Она прошла к световому щиту у меня за головой и включила его.

– Снимки хорошие, – объявила она. – Голова не болит? Эдит сказала, что вы сильно ударились головой.

– С головой все замечательно, – повторил я со вздохом, метнув быстрый вопросительный взгляд на Эдит. Она отвернулась.

Доктор осторожно прощупала мой череп холодными пальцами. И заметила, как я поморщился.

– Болит?

– Почти нет.

Бывало и хуже.

Услышав приглушенный смешок, я поднял глаза и увидел снисходительную улыбку Эдит.

– Ну что же, можете ехать домой – ваш отец ждет в приемном покое. Но если закружится голова или появятся проблемы со зрением, сразу же приезжайте.