Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть - Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Если ты так к этому относишься, – спросил я, – зачем вообще было утруждаться?

Она помолчала, и на краткий миг ее изумительное лицо вдруг стало беззащитным.

– Не знаю, – прошептала она.

Потом повернулась и пошла прочь.

На несколько минут я потерял способность сдвинуться с места. А когда наконец смог идти, то медленно побрел к выходу в конце коридора.

Как я и думал, в приемном покое меня не ожидало ничего хорошего. Казалось, здесь собралось все знакомое мне население Форкса, и все глаза были устремлены на меня. Чарли бросился ко мне, я вскинул руки, останавливая его.

– Ничего со мной не случилось, – заверил я, вдруг разозлившись на всю эту нелепую ситуацию.

– Что сказал врач?

– Меня осмотрела доктор Каллен, сказала, что все в порядке, и отпустила домой.

– Пойдем, – поторопил я отца, заметив краем глаза, что к нам приближаются Маккайла, Джереми и Эрика.

Чарли попытался обхватить меня, полагая, что сам я идти не смогу, но я сердито высвободился и быстро зашагал к двери, помахав на прощание всем собравшимся. Если повезет, к завтрашнему утру они обо всем забудут.

Хотя, конечно, маловероятно.

В кои-то веки я сел в патрульную машину с явным облегчением.

Всю дорогу домой ехали молча. Я так погрузился в свои мысли, что почти не замечал присутствия Чарли. Во время разговора в коридоре Эдит явно защищалась, и ее поведение подтверждало, что невероятные события, которые я пытался осмыслить, случились на самом деле. Мне ничего не привиделось.

Возле дома Чарли наконец заговорил:

– Знаешь… ты позвони Рене. – Он виновато опустил голову.

Я ужаснулся.

– Ты сказал маме?!

– Извини.

Покидая машину, я в сердцах хлопнул дверцей.

Мама, конечно, впала в истерику. Пришлось раз тридцать повторить, что я в полном порядке, прежде чем она успокоилась. Она умоляла меня вернуться домой, совсем забыв, что дом в Финиксе сейчас пуст, но устоять под натиском ее уговоров оказалось проще, чем я полагал. Все мои мысли занимала тайна Эдит. И не в последнюю очередь – сама Эдит. Бред, ну реально же бред. И все равно я не собирался уезжать из Форкса, как сделал бы на моем месте любой нормальный, здравомыслящий человек.

Тем вечером я отправился спать пораньше. Чарли по-прежнему озабоченно следил за мной, и это реально действовало на нервы. По дороге к себе я прихватил из ванной три таблетки тайленола. Они подействовали, боль утихла, и я задремал.

Той ночью мне впервые приснилась Эдит Каллен.

В сновидении царила тьма, и только кожа Эдит слабо светилась. Я не видел ее лица – она уходила вдаль, оставляя меня во мраке. Я бежал изо всех сил, но не мог догнать ее, звал во весь голос, но она не оборачивалась. Острое желание догнать ее сводило меня с ума, пока наконец не разбудило. Это случилось среди ночи, и потом я долго, очень долго не мог заснуть. С тех пор я видел Эдит во сне каждую ночь, но только издалека. И ни разу – рядом.

Месяц после происшествия на стоянке прошел в беспокойстве, напряжении и поначалу – в мучительной неловкости.

На всю неделю я очутился в центре всеобщего внимания. Тейлор Кроули меня достала – слонялась за мной по пятам, пытаясь загладить свою вину. Я убеждал ее, что больше всего хочу, чтобы она просто на все забила, тем более что со мной ничего особенного не случилось, однако она не унималась, таскалась за мной с урока на урок, сидела во время обеда за нашим и без того многолюдным столом. Маккайле и Эрике это не нравилось, они поглядывали на Тейлор так же косо, как друг на друга, и я уже начинал опасаться, что обзавелся еще одной непрошеной поклонницей. Мода, что ли, у них такая – влюбляться в новеньких?

Об Эдит никто не вспоминал – никто не ходил за ней следом и не расспрашивал, как все было, хотя я без устали объяснял, что она и есть настоящая героиня, ведь это она буквально выволокла меня из-под машины, рискуя собственной жизнью. Но слушатели всякий раз возражали, что увидели Эдит рядом со мной, только когда фургон оттащили в сторону.

Я терялся в догадках, почему никто не видел того, что произошло на самом деле: она совершила невозможное и спасла мне жизнь. И наконец был вынужден признаться себе: никто не чувствовал присутствие Эдит так же остро, как я. Никто не следил за ней так же пристально. Я вдруг показался сам себе навязчивым и жалким.

Все сторонились Эдит, как обычно. Каллены и Хейлы занимали тот же столик, что и всегда, не ели и разговаривали только друг с другом. В мою сторону никто из них больше не смотрел.