Терри Лис - Тень Реальности. Заблудшие души

В этот момент из динамиков раздался душераздирающий лязг и какие-то звонкие удары. Шерхан вздрогнул, инстинктивно взвившись на ноги и опрокинул разделочную доску, оставленную одним концом навесу. Нож воткнулся в пол у самых пальцев босой ступни. Доигрался, решил Виктор и повесил трубку.

Борец еще посмеялся, собрал грязную посуду, почистил следы несуществующих «преступлений», подспудно отправив Сергею максимально безнадежное в смысле прогнозируемой генеральной уборки – или даже ремонта – послание. Перекусил. И со всей тщательностью сервировал стол. Прикол имел все шансы.

До половины девятого Виктор просидел за бумагами по делу Эдвардса. Минут в двадцать-двадцать пять Шириханов понял, что дождаться загулявшего клерка ему сегодня не светит. Приняв быстрый душ и побрившись, Шерхан неторопливо собрался на работу.

«Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда,

Обернулся – и не смог разглядеть следы».

Заезжать в Статут он не планировал, но привычке дресс кода остался верен. Как оказалось, не зря. Из-за повышенных мер безопасности в связи с заседанием Совета вечер выдался тихим.

Лифты снова застряли где-то на нижних этажах, курсируя от стоянки до пятнадцатого, и Шириханов со вздохом отправился тренировать ноги. Благо, хоть машина его не подводила. Сверив карты, Шерхан лишь снова разочарованно вздохнул: ничего. Пара импульсов, тотчас погашенных. Тухло.

Стоя на светофоре, он бессмысленно переключал треки, щелкая по дисплею. Значит, домой мы не торопимся… Подумав, Виктор пробил по электронной картотеке белую квази-шкоду соседа, и, не чинясь, запросил местоположение. Поди, в какой-нибудь ресторан жрать поехал. Трусливая задница. Больше всего борец не любил, когда срывались такие продуманные приколы.

Коротко переговорив с диспетчером, уже немного разозленный, Шерхан повернул по проспекту Параллелей направо, не доезжая съезда на первый уровень. В Статуте начало «ночной смены» проходило под эгидой упорного труда. Дух усердия, повисший в воздухе, бил зазевавшихся без промаха. Отдел никуда сегодня не высылали. Это, конечно, пока – ведь Виктор и приехал раньше времени. Досрочно даже в смысле условий дежурства.

Не включая света и не раздеваясь, разочарованный борец плюхнулся в рабочее кресло и швырнул ключи на заваленный бумагами стол. Кабинет тонул в синеватом сумраке. За стенкой работал кондиционер и о чем-то громко разговаривали. Слов Шириханов не разбирал, да и не старался. Закурив, Виктор устало запрокинул голову: ну, давайте, упыри да вурдалаки, схавайте кого-нибудь на задворках цивилизации. А то даже совестно без дела сидеть.

Но стоило Шерхану прикрыть глаза, как сердце опасно екнуло. Борец напрягся, кожей и заискрившими нервными синапсами ощущая приближение сильного вампира. Клыкастая дрянь была где-то поблизости. Виктор скорее осознал это, чем почувствовал, но волосы на затылке встали дыбом. Чужой, не особенно удерживавший ауру, не задавленный блокираторами упырь был в Статуте. В самом здании. Поднимался в лифте.

Пожалуй, мало кто умел так остро чуять потенциальную угрозу, как Шерхан. И мало кто так легко перестраивал зрение. Сигнал пришел на несколько секунд позднее, чем реакция сотрудника.

– Шириханов, к Вам посетитель… – металлический голос системы больше злорадствовал, чем предупреждал.

Если так, значит, упырь прошел по пропуску, следовательно, через «приемку». Следовательно, официально. Легально. С документами. Гемоглобинозависимый был так близко, что Виктор ощущал дрожание воздуха, сопротивление искусственно стабилизированной среды. Днем рефлексы Шерхана, выдрессированные графиком, несколько притуплялись. Сейчас же все вокруг так и трещало чистой информацией, спеша донести до счастливого обладателя технологии «Статут» радостную весть: по его душу пришли.

Успокаивая разбушевавшиеся гормоны, Шерхан еще раз прикрыл веки. Дверь без стука отворилась. И так же быстро захлопнулась. Посетитель намеревался произвести впечатление – и преуспел. Можно было и не распускать ауру:

– Доброй ночи, – тихий, поставленный голос. Чистый бархат…

– Доброй, коли так, – борец сумел взять себя в руки.

Обостренные рефлексы с жадностью отозвались на легкие прикосновения воли подданного Короны, как чуткая блесна или леска растяжки. Одна беда, не вовремя и не к месту. Смертный справился с холодом и адреналином, обострившим реакцию, ничем не выдав секундной слабости. Остался только тонко дребезжащий колокольчик в ментальном плане.