Терри Лис - Тень Реальности. Заблудшие души

– Ищу человека… – потом, подумав, добавил. – Днем с огнем.

– Поиски… Хм. Поисковое колдовство и взаимодействия с сознанием, телепортация и телепатия, эмпатия и поиск потерянных предметов – в нашем отделении дежурный специалист временно отсутствует. Есть только ассистенты.

– Как же это, девушка… – деланно расстроился Шириханов. – А говорили, все только квалифицированные. Ассистенты хоть чего-нибудь умеют?

– Молодой человек, – льдинка таки подняла голову и посмотрела на него чуть более осмысленно. – Ой… А вы так… – и тут же смутилась. Неловко оправила прическу.

Виктор усмехнулся, снимая очки.

– Угу… Слушайте, мне быстро и по любому вопросу. Хоть спиритический сеанс, будь он неладен. Главное, без очереди… Я…

– А вы… вы случайно не … тот?

– Какой – тот? – сладко ухмыляясь, спросил Шерхан.

– Ну, Новые Лица Статута. Плакаты. Это же…

– Только никому ни слова, детка, – борец очаровательно улыбнулся, в очередной раз уверившись в собственной неотразимости. Или всемогуществе пиара.

– Конечно! – виновато озираясь, кивнула сотрудница и сейчас же яростно защелкала по клавиатуре. – Вы по делу Эдвардса, да? Скотта ведь арестовали?

– Задержали, – уклончиво покачал головой Виктор. – Мне нужно поговорить с его ассистентами. Если возможно, под видом клиента. И без фамилий.

– Да. Хорошо. Поднимайтесь на второй этаж. Вас там встретят.

«Приятно быть популярным», – не без удовольствия подумал лохматый, еще больше растрепав шевелюру.

Встретить-то его встретили, однако ничего нового не рассказали. Ассистенты с клятым колдуном не общались. Судя по всему, он и здесь умудрился «зазвездиться» и вызвать всеобщее отвращение. К прежним характеристикам Эдвардса добавились лишь малоутешительные «высокомерный», «нервный», «раздражительный» и «зануда».

Скотт был чертовски головастым парнем, с Божьей искрой, если так можно говорить о колдовском даре – но совершенно несносным для окружения. Экспериментатор, напрочь лишенный чувства меры. Надменный и увлеченный собственными идеями, замкнутый и гордый. Синедрион вынес ему три официальных Предупреждения, даже епитимью накладывал. Да и упырей Эдвардс заинтересовал, зацепив волевым потоком одного из подданных узкого круга в период внезапного всплеска увлечений модальными заклинаниями.

Странно, что идиотика еще не пришибли на месте. С такими подводами только в морг вперед ногами.

Так ничего толком и не добившись, Виктор забрал машину и поехал домой. Он уже знал эти истории из личного дела Эдвардса, но лишь в виде сухой выжимки. Рассказанные теперь, особенно, в свете последних событий, они производили гнетущее впечатление.

Борец, мрачно выруливая на трансуровневое шоссе в потоке вяло перетявкивавшихся машин, от нечего делать поставил сборник. И на минуту забыл о напряженной топографии Третьей параллели. Страшный зверь Ностальгия тяпнула исподтишка и заразила организм.

В квартире Виктор включил зубодробительную стереосистему на полную мощность. Устроился на диване, припоминая, когда и при каких обстоятельствах слушал эту музыку прежде… и почти задремал. Хотя сна особо не было, так, разрозненные образы из потревоженной памяти.

Совсем другой мир. Нарочно забытая вязь пыльных полунамеков, осколков воспоминаний, царапавших нервы битым стеклом.

«Что судьбою был больше любим

Кто живет по законам другим

И кому умирать молодым 45 45 «Звезда по имени Солнце». Кино ».

На часах едва доходило шесть. А внутри зрело нечто тоскливое, романтическое. Настроение располагало к подвигам.

«Сигареты в руках, чай на столе,

Так замыкается круг.

И вдруг нам становится страшно что-то менять 46 46 «Перемен!». Кино ».

Рывком поднявшись, Шерхан, преисполненный решимости свернуть горы, отправился на кухню – творить.

Жрать хотелось, но еще больше хотелось учудить что-нибудь эдакое. Наткнувшись в холодильнике на рыбу – мозгоправ, воспитанный на гастрономическом занудстве отъявленно-правильного питания, разумеется, предпочитал ее, борец призадумался. Лосось. Хм, отлично.

Порыскав по метафорическим сусекам, Шириханов откопал имбирь, кунжутное масло и чеснок, случайно забытый на его личной полке с «баром». Борец привычно ухмыльнулся своему отражению в зеркальных панелях кухонной мебели.

«Наше утро похоже на ночь

Ну, а ночь – для меня 47 47 «Невеселая песня». Кино ».