Лара Эдриан - Полночный поцелуй

– От укуса у твоей матери случился шок. Она перестала соображать, что делает. Ей казалось, что она спрятала тебя, положила в безопасное место.

Господи, сколько лет она хотела узнать правду о своей матери. Сколько разных оправданий ее поступка придумывала. И все они, как оказалось, были слишком далеки от истины.

– Как ее звали?

– Не знаю. Меня это не интересовало. Она была просто еще одной жертвой Отверженного. Я никогда не вспоминал об этом, пока ты не рассказала мне сегодня о своей матери.

– А я? – Габриэлла пыталась собрать все фрагменты головоломки. – Когда ты в первый раз пришел в мой дом после того, как я стала свидетельницей убийства, ты знал, что я – тот ребенок, которого ты спас?

Лукан сухо рассмеялся:

– Ничего подобного у меня и в мыслях не было. Я пришел на запах жасмина, который вел меня от самого клуба. Я хотел тебя. Я хотел узнать, такая ли вкусная твоя кровь, как твой запах и твое тело.

Слова Лукана заставили Габриэллу вспомнить все те восторги страсти, что она с ним испытала. Сейчас ей хотелось знать, что она будет ощущать, если, занимаясь с ней любовью, он станет пить ее кровь. К своему ужасу и удивлению, она почувствовала не только любопытство.

– Но ты же этого не сделал.

– И никогда не сделаю, – резко ответил Лукан и страшно выругался, шипя от боли. – Я бы никогда к тебе не прикоснулся, если бы знал…

– Что знал?

– Ничего. Забудь. Просто… Голова раскалывается, я не могу говорить. Убирайся отсюда. Оставь меня.

Габриэлла не двинулась с места. Она слышала его неуверенные шаги, он споткнулся, зарычал.

– Лукан? Что с тобой?

– Все в порядке, – прохрипел Лукан. – Мне нужно… о черт. – Она слышала его тяжелое дыхание. – Убирайся отсюда, Габриэлла. Мне нужно… нужно остаться… одному…

Что-то тяжелое с глухим стуком упало на ковер. Габриэлла услышала, что дыхание Лукана стало прерывистым.

– Сейчас тебе нельзя оставаться одному. И я больше не могу разговаривать с тобой в темноте. – Женщина шарила по стене в поисках выключателя. – Я ничего не…

Под рукой щелкнула кнопка.

«О господи!»

У огромной кровати, поджав колени к груди, лежал Лукан. Обнаженный по пояс, без ботинок, он корчился от боли. Татуировки на спине и груди меняли цвет от темно-лилового до черного, когда он, обхватив руками живот, в судорогах извивался на полу.

Габриэлла подбежала к Лукану и опустилась рядом с ним на колени. Его тело сильно дернулось и свернулось в тугой клубок.

– Лукан! Что с тобой?

– Убирайся! – прорычал он и, как раненое животное, раздраженно оттолкнул ее, когда Габриэлла протянула к нему руку. – Уходи! Это не твоя… забота.

– Почему нет?!

– Уходи… А-а-а! – Судорога, еще более сильная, скрутила тело Лукана. – Отойди от меня.

Видеть, как он мучается, было тяжело. Габриэлла растерялась, она не знала, что предпринять, ее охватила паника.

– Лукан, скажи, что с тобой происходит? Что я должна сделать?

Он откинулся на спину, словно чьи-то невидимые руки приподняли его и бросили. Жилы на шее натянулись, как жгуты, вены на руках вздулись, рот оскалился большими, острыми клыками.

– Уходи отсюда, Габриэлла!

Габриэлла отстранилась, но оставлять его в таком состоянии не собиралась.

– Мне кого-нибудь позвать? Я могу сходить за Гидеоном и…

– Нет! Никого не надо… звать! Никого! – Лукан повернул к ней голову, и Габриэлла увидела его горящие янтарным огнем глаза с росчерком узких черных зрачков. Зловещий взгляд замер на ее горле, как раз в том месте, где пульсировала сонная артерия. По телу Лукана волной прошла сильная дрожь, он закрыл глаза. – Пройдет. Постепенно… всегда проходит.

Словно в подтверждение его слов, судороги отпустили, тело немного расслабилось, он еще долго лежал в таком положении, потом начал вставать, с большим трудом, неуклюже, но злобно заворчал, когда Габриэлла попыталась ему помочь, и она поняла, что лучше его не трогать. Невероятным усилием воли Лукан поднялся на ноги и тут же повалился ничком на стоявшую рядом кровать. Он продолжал прерывисто дышать, тело было напряженным и непослушным.

– Чем я могу тебе помочь?

– Уходи, оставь меня. – Вампир с трудом выдавливал слова.

Габриэлла даже и не думала уходить, она осмелилась протянуть руку и коснуться его плеча.

– Ты весь горишь. У тебя сильный жар.

Лукан ничего не ответил. Габриэлла решила, что он не хочет тратить силы на разговоры, они нужны ему, чтобы справиться со странным, так неожиданно поразившим его недугом. Он заявил, что ему нужна пища, но ей показалось, что причина недуга иная, более глубокая, чем просто голод. Таких мучительных страданий ей видеть не приходилось.