Клайв Баркер - Книги крови III—IV - Исповедь савана

Магвайр не слышал шелеста полотна в окне, пока Ронни не надавил лицом на стекло так, что черты его расплющились и изуродовались. Раздался скрипучий звук… Вздрогнувший Магвайр уронил елочку йеддо. Она соскочила со своего ненадежного фундамента и упала на пол, ее ветки обломились.

Магвайр хотел закричать, но голосовые связки издали какой-то сдавленный визг. Он бросился к двери как раз в тот момент, когда стекло треснуло под нажимом Ронни. Что произошло дальше, Магвайру трудно было понять.

Ему показалось, что нечто стремительное и невесомое скользнуло внутрь через выломанный проход и предстало перед ним в виде человека.

Нет, вряд ли можно было назвать это человеком Больше походило на жертву жесточайшего избиения: обвисший правый бок, оплывшее бледное лицо. Половинки порванной ноги шевелились, словно жабры рыбы, когда существо переносило на нее центр тяжести.

Магвайр распахнул дверь, открыв путь к отступлению. Потом побежал. Странное существо последовало за ним, протягивая к нему руки, пытаясь заговорить.

— Магвайр… — Имя прозвучало так тихо, словно ему почудилось? Нет: — Ты узнал меня, Магвайр?

Как его не узнать, хоть он и был теперь лишь пузырящейся на ветру оборванной фигурой?

— Гласс, — прошептал Магвайр.

— Да, — ответил призрак.

— Я не хочу… — Магвайр вдруг осекся. Чего он не хотел? Разговаривать с этим кошмаром? Знать о его существовании? Или…

— Я не хочу умирать.

— Но ты умрешь, — сказал призрак.

Белая материя набросилась на его лицо: словно ветер подхватил бестелесное существо и швырнул его на Магвайра.

Снова этот жутковатый запах эфира и дезинфекции. Запах смерти. Объятия полотняных рук становились крепче. Оплывшее лицо тесно прижалось к его щеке, словно ожидая поцелуя.

Руки Магвайра в защитной лихорадке царапали ткань савана. Они нащупали прореху, проделанную собаками. Уцепившись за ее край, Магвайр начал тянуть. Материя издала громкий стон — треск рвущейся ткани.

Саван брыкался в руках, скривив рот в едва слышном Магвайру вопле.

Ронни забился в судорогах. Он не чувствовал уже почти ничего. Только боль, боль, боль… Он вырвался, взревев так громко, как только мог.

Магвайр бросился от него прочь, в дом. Не разбирая дороги, спотыкаясь и падая, он бежал вперед с обезумевшими глазами. Он был близок к сумасшествию. Но этого недостаточно: Ронни обещал себе убить негодяя — и еще не отрекался от этого решения.

Боль не стихала, но увлеченный погоней Ронни не замечал ее. Лишь оказавшись у самого дома, он осознал свою страшную слабость перед ветром — его теперешним врагом. Ветер разрывал его тело и свистел в лохмотьях внутренностей. Казалось, Ронни стал продырявленным боевым знаменем, покрытым пороховой пылью, пропитанным смрадом битв и горечью поражений. Знаменем, которое пора спустить.

Если бы… Если бы ему не предстояло еще одно сражение.

Вбежав в дом, Магвайр хлопнул дверью. Кусок материи смешно трепетал в окне, скребя слабыми руками стекло. В почти стершихся чертах лица читалась жажда мести.

— Впусти меня, — говорил Ронни. — Ведь я все равно приду к тебе.

Магвайр, оступаясь, понесся в прихожую.

— Ракель! — Где же эта женщина? — Ракель? Ракель…

На кухне ее не оказалось. Из темноты лились мягкие звуки. Это Трейси. Она тихо напевала. Магвайр увидел, что малышка сидела одна. Она увлеклась песенкой, игравшей в надетых на голову наушниках.

— Где мамуля? — еле слышно спросил он.

— Она наверху, — ответила дочка, не снимая наушников.

Наверху… На середине лестницы он снова услышал лай собак в глубине сада. Что он может означать? Что эта мерзость там сделала?

— Ракель.

Он вряд ли слышал свой собственный голос. Ему показалось, что теперь он сам — одинокий призрак.

Вокруг стояла тишина Спотыкаясь, он вбежал в ванную. Ему всегда нравилось смотреть в ее зеркало: мягкое освещение стирало с лица отпечатки лет. Но сейчас оно отказалось лгать. Он увидел отражение старого, измученного человека.

Он открыл боковой шкафчик и начал прощупывать полотенца, одно за другим. Он искал пистолет, припрятанный здесь на случай крайней необходимости. Вот он! Оружие немного успокоило его. Он проверил пистолет: все в полном порядке. Когда-то из этого ствола он застрелил Гласса. Почему бы ему не покончить и с новым воплощением ублюдка?

Он вошел в спальню.

— Ракель.

Ракель сидела на краю кровати, а Нортон расположился между ее ног. Они оба не раздевались, лишь одна грудь Ракели была обнажена, и Нортон ласкал ее ртом Ракель оглянулась — тупо, как обычно, не понимая, что делает.