Клайв Баркер - Проклятая игра

— Вы же весь в крови, — едва выговорил он.

— Никогда не чувствовал себя лучше! — ответил Марти, и в некотором смысле, несмотря на ломоту во всем теле, не солгал.

Кэрис здесь, в его голове, и еще есть время все исправить, если поспешить.

«Ситроен» стоял на дороге в нескольких ярдах от Марти, тротуар вокруг был закапан кровью. Ключи все еще торчали в зажигании.

— Только дождись меня, детка, — прошептал он и развернулся обратно к отелю «Пандемониум».

Уже не в первый раз Шэрон выставляли из дому, когда ее мать развлекала мужчину, которого девочка не видела раньше и никогда не увидит потом; но сегодня это изгнание было особенно некстати. Она чувствовала, как летнее тепло уходит, и ей хотелось сидеть перед телевизором, а не болтаться по улице в потемках, пытаясь придумать для себя новую игру. Она попробовала в одиночку попрыгать в «классики», потом бросила это дело на пятом квадрате, побрела по улице и остановилась как раз напротив дома номер восемьдесят два. Мать велела ей держаться от него подальше. На первом этаже обитала азиатская семья. Они жили в грязи и нищете, спали по двенадцать человек в одной постели, как миссис Леннокс рассказывала матери Шэрон. Но вопреки своей репутации номер восемьдесят два разочаровывал ее на протяжении всего лета — до сегодняшнего дня. Сегодня Шэрон видела, как в дом входят люди. Они приехали на большой машине и забрали с собой женщину, на вид больную. И теперь скучающая Шэрон заметила фигуру в окне на одном из этажей — большую серую фигуру, которая манила ее к себе.

Шэрон было десять лет. До ее первых месячных оставался еще год; двоюродная сестра рассказала ей об отношениях между мужчинами и женщинами, но она сочла это нелепой выдумкой. Мальчишки, игравшие в футбол на улице, были мерзкими и грубыми существами. Шэрон с трудом представляла себе, как можно желать их любви.

Но притягивающая взор фигура наверху была мужской, и это нашло некий отклик в Шэрон. Словно камень сдвинулся, а под ним были первые трепещущие ростки, еще не совсем готовые для солнца Они извивались, они заставляли дрожать ее тонкие ножки. Чтобы остановить эту дрожь, Шэрон забыла все предупреждения и запреты насчет дома номер восемьдесят два. Она проскользнула внутрь, благо дверь была не заперта, и поднялась туда, где был незнакомец.

— Здрасьте, — проговорила она, остановившись у входа в комнату.

— Ты можешь войти, — сказал человек.

Шэрон прежде не знала, чем пахнет смерть, но она инстинктивно почувствовала ее — официальные представления излишни. Она остановилась в дверном проеме и уставилась на человека. Она еще могла убежать, если бы хотела, и понимала это. Однако она чувствовала себя вне опасности, поскольку незнакомец оказался привязанным к кровати. Шэрон разглядела это, хотя в комнате было темно. Ее пытливый ум не видел тут ничего странного; взрослые подчас играют в игры, как и дети.

— Включи свет, — предложил человек.

Она дотянулась до выключателя у двери и повернула его. Слабая лампочка осветила пленника, и в ее странном свете он казался таким больным, каких Шэрон никогда не видела. Очевидно, он подтащил кровать к окну через всю комнату, отчего веревка, которой он был связан, врезалась в его серую кожу так, что маслянистые коричневые потеки — не очень похожие на кровь — покрыли его руки и штаны, скапливаясь на полу у ног. Черные пятна на блестящем лице делали незнакомца пегим.

— Привет, — произнес он.

Его голос был искажен, словно звучал из дешевого радиоприемника. Этот зловещий тон позабавил Шэрон.

— Привет, — отозвалась она.

Он широко улыбнулся девочке, и лампочка осветила его влажные глаза, так глубоко запрятанные в глазницы, что она едва могла их разглядеть. Но когда они двигались, как сейчас, кожа вокруг них подрагивала.

— Извини, что я отвлек тебя от игр, — сказал он.

Шэрон помялась в дверях, не понимая, уходить ей или остаться.

— Мне вообще-то нельзя быть здесь, — пробормотала она.

— О, — воскликнул он, закатывая глаза так, что показались белки, — пожалуйста, не уходи.

Ей показалось, что он выглядит смешно в своей мокрой куртке с закатанными глазами.

— Если Мэрилин узнает, что я зашла сюда..

— Твоя сестра, да?

— Моя мать. Она побьет меня.

Человек как будто очень расстроился.

— Это она зря, — сказал он.

— Но она обязательно так сделает.

— Это стыдно, — мрачно заявил он.

— Но она не узнает, — успокоила его Шэрон. Разговоры о наказании огорчили человека сильнее, чем она ожидала. — Никто не знает, что я здесь.