Татьяна Форш - Черный котел

Наши дни

– Артем! Арте-ом! – За плечо настойчиво потрясли. Артем распахнул глаза и сел, положив одну руку на рукоять пистолета. Что поделать! Выработанная за годы привычка. Точнее, рефлекс.

Над ним стояла Зоя.

– Тём, спокойно! Это я! Мы тут тоже решили поспать. До нашей станции еще часа четыре. Ты мое место занял!

– Ой, прости!

Артем поднялся и растерянно оглядел посапывающих мужчин, потом еще раз посмотрел на Зою, а уже после бросил взгляд в темное окно. Он что, весь день проспал? Такого с ним не случалось! Да и не должно было! Интересно, что они подмешали в пиво?

– Я пойду прогуляюсь!

– Если что, заходила Инга Викторовна. Интересовалась тобой. И, к слову, у нее в купе как раз есть свободное место! Можешь прогуляться к ней.

Девушка улыбнулась, потешно наморщив носик, а Артему почему-то стало неловко. Сухо кивнув в ответ, он вышел из купе и едва не столкнулся нос к носу с Ингой.

– Э-э…

– Доброе утро! – холодно бросила та, направляясь со стаканом к самовару за горячей водой.

С Артема тут же слетела вся сонливость.

– А что, уже утро? А по темноте за окном и не скажешь! Кстати, мы когда прибываем?

– Не знаю, куда хотите прибыть вы, а я вместе с группой алкоголиков, с которой вы успели довольно близко подружиться, прибываю через четыре часа в Барнаул. Если, конечно, поезд не опоздает.

И ведь даже не обернулась!

Стервочка!

– Знаешь что? – Не удержавшись, он крепко вцепился ей в локоть и развернул к себе. – Я к тебе в мальчики для битья не напрашивался! Не нравится – сойду на следующей станции и прости-прощай!

Ее глаза внезапно расширились, но смотрела она не на Артема, а на его руку. Точнее, на браслет. Сейчас, когда он соприкасался с ее браслетом, вокруг них появилось едва видимое голубоватое сияние. Точно искорки.

Не разжимая руки, он тоже перевел взгляд на браслеты. И снова посмотрел ей в глаза. Его взгляд наполнился чем-то таким, от чего в животе у девушки сладко заныло. Затем он медленно перевел взгляд на ее губы, и тут Ингу прорвало.

– Артем, извини! Сама не знаю, что на меня накатило! Столько вопросов, а ты с ними… пиво… Еще твой звонок! – Инга попыталась вырвать руку, но парень вдруг прижал ее собой к подоконнику и, не слушая возмущенный писк, жадно нашел губами ее губы. Растерявшись от такого напора, Инга несколько секунд стояла с вытаращенными глазами, а затем жаркая волна накрыла ее с головой, и она страстно ответила на его поцелуй, радуясь смело ласкающим ее тело рукам.

Они не слышали, как открылась дверь в купе проводницы, и звонкий голосок возмущенно выдал:

– Нет, ну это уже ни в какие двери! Может, вам презервативы вместо чая выдавать?

От неожиданности Артем отпрянул от Инги и развернулся к розовощекой от смущения, а может, и от возмущения проводнице.

– Было бы неплохо! Но лучше не «вместо», а «к чаю». И еще… Мы находимся в… В каком купе, дорогая, мы находимся?

– В пятом! – просипела Инга, невольно радуясь тому, что можно спрятаться у него за спиной.

– Точно! В пятнадцатом купе! Поэтому, прошу, не забывайте своих обязанностей, если не хотите, чтобы я сообщил кому следует. Вот, возьмите стакан. И принесите нам два чая. Ну и… что там, говорите, к чаю у вас?

Сунув растерянной проводнице в руки стакан, Артем приобнял Ингу за талию и уверенно повел в купе.

Лишь когда дверь за ними захлопнулась, Инга отмерла.

– Тём, что… что сейчас было?

– Ты об этом? – Он наклонился к ней, чтобы снова поцеловать, но девушка отстранилась.

– Да… то есть нет! Наши браслеты! Они… засветились, когда коснулись друг друга!

– Возможно, это какая-то химическая реакция? Может, их кожа чем-то пропитана… – Артем растерянно пожал плечами и поднес свой браслет к украшению Инги. – И вправду светятся. А днем не заметно было. Странно…

Он посмотрел ей в глаза и нежно заправил за ушко выбившуюся из светло-русой косы прядь волос.

– Артем! Но твой браслет и теперь светится, даже когда ты не касаешься моего! – Инга скосила глаза, любуясь сиянием таинственной вязи и свечением, идущим от его медной звездочки. – Это… это что-то невероятное!

– Это ты – невероятная! – Он не стал слушать ее предположения, просто закрыл рот поцелуем, и Инга пропала. Совсем потеряла голову от его ласк, губ, рук.

Стук они не услышали. Нет, возможно, слышали, но не придали значения. Какой, к чертям, стук, когда тут даже не магия, тут колдовство! Инга сама себя не узнавала! Холодная дама, которую возбуждает только наука и карьера, ведет себя как похотливая кошка, выгибаясь, тая и едва не урча на нижней полке купе от нежных и в то же время настойчивых рук и губ.