Ежи Довнар - Телепортация

В боях за овладение городом Самбор отличились войска генерал-полковника Москаленко, генерал-майора Бушева, полковника Васильева, [подполковника] Сипуна, полковника Гальцева, полковника Андриенко, полковника Доценко; артиллеристы генерал-майора артиллерии Лихачева, генерал-майора артиллерии Санько, генерал-майора артиллерии Колесова, полковника Добринекого; танкисты полковника Беляева; летчики полковника Быстрова, полковника Юзеева; саперы генерал-майора инженерных войск Варваркина; связисты полковника Тарунина.

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Самбор, представить к присвоению наименования “Самборских” и к награждению орденами.

Сегодня, 7 августа, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Украинского фронта, овладевшим городом Самбор, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение города Самбор.

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

7 августа 1944 года [№ 164]

Все прочитали документ, затем кто-то, похоже, Курбас обратился к Гочняеву:

– Допустим, вы освобождали эти страны от коричневой чумы, хотя представленный Вами документ ни в коей мере не отвечает на то, о чём мы здесь говорим. Вы лучше объясните нам, почему же, освободив их, Советский Союз не дал им возможности остаться такими же независимыми государствами, какими они были до войны? Они по гроб жизни были бы благодарны за это. Вот Вас лично, зачем оставили в Самборе, когда Вы родом, если я не ошибаюсь, из Северной Осетии?

– Меня после окончания войны назначили комендантом этого города – до 1951-го года здесь было военное положение. Ведь с бандеровщиной надо было кому-то бороться. Простые деревенские люди нас просили об этом и со слезами благодарности приходили к нам, когда то или иное село оказывалось освобождённым от бандитов.

– А вы уверены, что Вы освобождали сёла именно от бандитов? От немцев вы их освобождали – это верно. А от своих, местных, кто вас просил освобождать? Объявили бы населению: пройдём до Германии, разгромим фашистскую заразу и вернёмся восвояси, а вы тут сами устанавливайте ту власть, которая вам больше по сердцу. Они бы остались лучшими вашими друзьями на ближайшую тысячу лет. Молчите. А как Вы объясните расстрел без суда и следствия девятисот политических заключённых Самборской тюрьмы 27 июня 1941 года? Мало того, что вы их расстреляли только за то, что они не хотели принимать социалистическую идеологию, так ещё оставили около сотни не зарытых тел, поскольку некогда было – надо было драпать перед приближающимися немцами.

– Всё это выдумки. Не было никаких тел. А если и были, то это уже дело немецких рук. Они всегда так поступали – совершали преступление, а потом валили на нас. Катынь, про который стали так много говорить в последнее время поляки – тоже ведь дело их рук. А Яновский лагерь смерти на окраине Львова? Скажу вам из собственного опыта – нам пришлось по роду службы ознакомиться с этой нацистской машиной по уничтожению людей. Так вот, лагерь был создан по приказу самого Гиммлера специально для сжигания трупов советских военнослужащих и просоветски настроенных гражданских лиц, найденных уже захороненными. Для этого существовала зондеркоманда из 125 человек, окончившая специальные десятидневные курсы по размалыванию костей и сжиганию человеческих останков. А экзекуции над живыми, знаете, как там происходили? Могу вам рассказать. Большего кощунства над человеческой жизнью трудно придумать. Узников расстреливали под игру оркестра и специально для этой цели сочинённое танго – восьми тактов хватало, чтобы перезарядить парабеллум. На тюремном «Фольксвагене» комендант лагеря оберштурмфюрер СС Рихард Рокито свозил отовсюду арестованных музыкантов, а недостающие инструменты привозили из львовского оперного театра. Руководили оркестром талантливый скрипач и дирижёр Якуб Мунт и профессор консерватории Леон Штрикс, конечно, по-национальности евреи. Незадолго до подхода советских войск после ликвидации остальных заключённых – как бы это, поточнее, сказать – в духе вагнеровских мистерий, что ли, они тоже были расстреляны. А всего фашисты расстреляли в этом лагере или, как ещё говорили, в Яновских песках, сто сорок тысяч узников. Сто сорок тысяч… под музыку. Происходило это до ужаса однообразно и по-немецки педантично. Обычно во двор, в центр лагеря, выводили заключённых оркестрантов. Стоя сомкнутым кругом, под вопли и крики истязаемых жертв играли они по нескольку часов кряду одну и ту же мелодию – «Танго смерти» – так называли ее заключенные. Вы спросите, кто ее написал? Неизвестно. Кто-то из заключенных композиторов. Родившись в лагере, она там и осталась вместе с расстрелянными музыкантами. Произошла эта трагедия накануне освобождения Львова частями Советской Армии, когда немцы стали ликвидировать Яновский лагерь. В тот день сорок человек из оркестра выстроили в круг, их окружила плотным кольцом вооруженная охрана. Раздалась команда «Muzik!» – и дирижер оркестра, как обычно, взмахнул рукой. Тут же прогремел выстрел, и он замертво упал на землю. Но звуки «танго» продолжали звучать над бараками. По приказу коменданта каждый оркестрант выходил в центр круга, клал свой инструмент в указанное место в этом круге, раздевался догола, после этого раздавался выстрел, и человек падал мертвым. У меня есть один документ – фотография, которая была представлена не где-нибудь, а на самом Нюрнбергском процессе. Её сделал заключённый-фотограф из окна второго этажа тюрьмы. Когда во время обыска нашли эту фотографию и «лейку» её автора, его повесили. Но фотография вместе с эсесовскими архивами попала в руки советских солдат. Вот посмотрите.