Влад Костромин - Змеиный узел

– Вы-вы-вы пожа-жа-жа-ле-ете об-б-б-б э-э-э-то-м-м, – заикаясь, сказала она.

Испугавшись ее заикания, они убежали. Танька после этого никому не показывалась на глаза, благо этого никто особо и не заметил.

– Она даже заикаться стала! – взахлеб хвалились мне приятели. – Стоит и заикается!

– Вам ее не жалко? – не выдержав, спросил я. – Она же раньше не заикалась!

– Пройдет, – пожал плечами Андрюха.

Через неделю у Родиных прямо в поле сдохла корова.

– Травы ядовитой нажралась, – мрачно рассказывал он нам при очередной встрече на карьере, – пена желтая пошла изо рта и околела.

– Виталий, у вас же тоже недавно корова сдохла? – спросил Витек.

– Да.

– А из-за чего?

– Не знаю, ветврач не понял.

– Тяжело будет с одной коровой, – посочувствовал другу Витек, – с такой большой семьей.

– Мамаша еще одну корову в совхозе выпишет – ничего страшного, – отмахнулся Андрюха. – Давайте лучше завтра по грибы сходим.

– Рано еще для грибов.

– Говорят, что мэтушки пошли, – швыряя мелкие камешки в лежащее под ногами море песка, сказал Андрей.

– Кто говорит?

– Бабка.

– Нашел, кого слушать. Нет, я не могу, – ответит Витек, – мне завтра в Дроновку с батей ехать.

– А у меня прополки много, – тоже отказался я.

– Ну и черт с вами! Один схожу. Еще завидовать мне будете.

– Ты бы нечистого не поминал, – поплевал через левое плечо Витек. – Не к добру это.

– Не каркай, – сплюнул через левое плечо Андрей. – Дед твой по мэтушки не ходит? – ехидно ухмыльнулся он.

– Нет, – коротко отозвался Витек.

– А почему? – ухмылка Андрея стала шире и похабнее.

– Отстань, – отрезал Витек. – Деда не цепляй! Пожалеешь!

Завидовать не пришлось. Из леса Андрей не вернулся. Вечером его встревоженная мать обзванивала всю деревню, пытаясь отыскать сына. На следующий день, ближе к обеду начались поиски в лесах. Думали, что Андрей заблудился. Нашелся он случайно. Деревенский пастух Мишка Бобок погнался за убежавшей в лес коровой и наткнулся на Андрюху. Точнее то, что от него осталось. Произошло это на опушке леса, примыкавшего к заповеднику, в паре километров от деревни. Милиционеры из Дроновки, увидев тело, вызвали следователей. Те, подумав запросили помощь из областного центра.

– Он был колышками к земле за руки и ноги приколочен, – рассказывал мне бледный Витек, – а живот вспорот и кишки наружу.

– Прямо наружу? – борясь с тошнотой от представленной картины, спросил я.

– Да, кишки вытянуты и на муравейнике лежали – его всего муравьи изнутри выжрали. И глаза тоже… Представь, пузо распорото и комары с муравьями живьем жрали! – приятель улыбнулся замерзшей улыбкой.

– Ничего себе!

– Говорят, что это маньяк… Еще сказали, что будут другие подозрительные смерти проверять: Фомячевых и Сашки.

– Понятно.

– Еще вроде всех, кто его видел, будут допрашивать. И нас с тобой.

– Ясно.

Когда я пришел домой, то увидел родителей, озабоченно шушукающихся за столом в прихожей. На столе стояла ополовиненная бутылка водки и тарелка с порезанными вдоль и посыпанными солью огурцами.

– Где тебя носит? – накинулась на меня мать.

– В саду гулял…

– Гуляет он! Слышал, что творится? Нашли твоего дружка.

– Слышал.

– У нас маньяк завелся, а он гуляет!

– А это точно не вы? – спросил я.

– Нет, – отрезал отец, – это точно не мы.

– Говорят, будут пожары проверять…, – осторожно сказал я.

– Пускай проверяют, – отмахнулся отец, – что они там проверят? Участковый же не дурак против себя говорить, он будет отбрехиваться, а если трупы и эксгумируют, – щегольнул ученым словцом папаша, – то ничего криминального в них нет.

– Ты за пожары не переживай, – сказала мать.

– Ну… это же мы их сожгли…

– А кто про это знает?

– Вся деревня говорит, что у Сашки кота убили и лапы ему отрезали…

– А мы тут при чем? – резонно возразил отец. – Может это маньяк с котов начал? Тренировался? Ты лучше думай, что следователям будешь про Андрюху говорить.

– А что говорить?

– Ля-ля-ля, три рубля, но ничего конкретного, к чему можно прицепиться. Тяни корову на баню. Создай видимость сотрудничества с органами, но без конкретики. Понял?

– Да.

– Молодец. И еще подумай, кто друга твоего почикал. Вот это должно тебя волновать, а не пожары. Тот, кто Андрюху убил, тот и до тебя может добраться.

– И до Коли, – подтвердила мать.

– И до любого, – продолжил отец. – Так что думай, кто это может быть?

– Вить, что думать? – сказала мать. – Тут полдеревни зеков бывших, да еще и переселенцы эти понаехали. Любой мог прихлопнуть.