Александр Шимловский - Би

«Тут руководить требуется, а не думать. Смех, да и только, рявкнуть толком не в состоянии, а туда же в командиры производства подался. Дома дурацкие картинки малюет, стихи крапает и в местной газетёнке под псевдонимом печатает. Как будто никто этого не знает. В нашем городе концы не спрячешь, даже то, что всем в жизни он обязан своему отцу. Знаем почему его, а не другого назначили руководителем группы, кругом блат, кумовщина!»

Возможно… Возможно они в чём – то правы, а быть может, слишком завидовали, но застенчивому руководителю не оставалось ничего, кроме работы, и он пахал, тянул, как слепой конь в шахте, за всех своих подчинённых, незаметно превратившихся из инженеров-конструкторов в капризных, нерадивых чертёжников, воплощавших на ватмане чужие идеи. Группа корпусных деталей работала с гримасой отвращения и миной одолжения, весь конструкторский брак сыпался на голову Спартака, в запарке просмотревшего промахи подчинённых. Леонид, как и остальные, бездумно чертил по Козюлинским эскизам, не напрягая серое вещество творческими замыслами и производственными задачами. Правда, в отличие от других, не пил, не прогуливал, не громил шефа на профсоюзных собраниях, не вступал в коалиции по свержению или защите Спартака, теперь Гелиевича.

Заседание комитета комсомола проходило в обстановке цейтнота. Большая часть членов руководящего органа, особливо женская половина, которую обзывать членам язык не поворачивается, опаздывала в садики за малолетними чадами. Какой уж тут комсомольский пыл в груди и персональные разборки?.. Отрубить бы поскорей голову мерзавцу, и все дела! Вот положим, в рабочее бы время…

Свою версию раб комсомола выдал так: «Увлёкся, малость заступил за грань, больше не буду». Теперь Спартак пытался сформулировать, что именно больше не будет творить маэстро подчинённый. Получалось весьма коряво и не убедительно. Напольные часы ударили шесть раз, родители-комитетчики устали слушать адвокатские потуги очкарика. Полились прения в ускоренном режиме. Мысленно подводя итог, Лёньчик констатировал – исключат, дело передадут в милицию. Но тут опять попросил слова Козюлин и стал пространно мычать по поводу невиновности, коллектива и перевоспитания. Наташка, не менее остальных членов комитета спешившая домой, дабы не упустить из дома гулящего мужа. Сорвётся – жди под утро с джентльменским набором засосов и лживых оправданий, раздражённо кинула обглоданную кость подсказки:

– Спартак Гелиевич, у вас имеются конкретные предложения или поручительство о взятии на поруки?

– Что? Да.

– Будьте любезны, выскажите их комитету комсомола, покороче.

– Я беру на поруки товарища Вокуева.

– Один человек не вправе.

– От имени группы, по поручению…

– Группы мало.

– Тогда отдела.

– Как, товарищи комсомольцы, поверим?

– Поверим! – спешно выдохнули комитетчики, хватаясь за сумки и портфели.

– А я не верю! – Присутствующие недоумённо скрестили взоры на новоявленном Станиславском, слесаре экспериментальных мастерских Владимире Тарарыкине. – Я предлагаю поставить вопрос об исключении…

Веснушки на лице принципиального комсомольца бурлили, как народные массы, губки раскраснелись, глазки полыхали священным гневом. Вован встал на защиту строя, страны, комсомола. Его послушать, так никакая, самая изощрённая казнь не будет достаточной проходимцу Вокуеву. Пламенная речь неученого, к тому же холостого представителя гегемона возымела обратную реакцию образованного большинства комитета. В пику слесаришке, инженеры не стали менять уже принятое решение и срочно разбежались кто – куда. Тарарыкин в маске борца-пролетария проследовал в кабинет секретаря парткома. Оно понятно, надоело Вовчику елозить напильником и крутить гайки в мастерской, он жаждал получить направление во внутренние органы. Однако, свято место пусто не бывает, туда ещё протиснуться надо. А как это совершить без доказательств верности делу партии, проницательности, бдительности?.. В отличие от некоторых, совсем примитивных работяг, Володя знал ответ.

Козюлин и Вокуев вернулись в отдел с двойственным чувством победы и изгаженной души:

– Спасибо Спартак, я действительно случайно…

– Сочтёмся славою, Лёня. Всё только начинается, видел куда побежал «карающий меч», кстати, вы знакомы?

– С этим? Нет. Он появлялся в ДКЖ с повязкой. Кажется, в оперативном отряде Дворца машиностроителей. Чего пристал?

– В слуги рвётся.