– Нет. А что, разве такая концепция существует?
– Ну… Если в двух словах, она выглядит так. Считается, что наша вселенная заполнена материей относительно равномерно. Так вот. Если найти или создать в ней области с более высокой или наоборот более разряженной плотностью материи, чем вокруг них, то начнется отток, либо приток материи, выравнивающий ее плотность в этих областях с плотностью материи извне. Используя это движение, можно создавать устройства с КПД гораздо больше единицы. Этот двигатель реализует этот принцип. Смотрите, взаимно-встречные потоки магнитной индукции внутри цилиндра статора увеличивают плотность материи магнитного поля внутри его пространства. Что, в свою очередь, создает движение… – Зобин не договорил, потому что Маккинли неожиданно выхватил из его рук тетрадь и вернулся к описанию строения ядра атома. Кое-как разбирая корявую писанину Михаила Дмитриевича, он наконец одолел эти несколько страничек и застыл в ступоре. Во рту пересохло:
– Налейте еще чаю. Пожалуйста.
– Конечно, – Зобин встал, вышел из комнаты и через какое-то время вернулся с заварочным чайником.
Маккинли машинально налил себе чашку, отхлебнул и страдальчески сжал губы.
– Кипяток! – только и успел воскликнуть Зобин, – Горячо! Я же только что его заварил!
Маккинли, не обращая внимания на ожог, осторожно поинтересовался:
– А Вы в курсе, что квантовая теория началась с того, что Бор попытался разрешить парадокс движения электронов в планетарной модели атома Фарадея?
– Конечно, – Зобин был невозмутим, – только, началась она не с Бора, а с Планка.
– Если бы не Бор, она на Планке бы и закончилась… Так Вы утверждаете…
– Я утверждаю, что максвелловская электродинамика, как и положено, работает в микромире. Электронная оболочка, здесь Бор был прав, говоря об оболочке… если начать объяснять ее строение, мы вернемся к разговору о баранках, о которых договорились пообщаться в другой раз. Так вот, электронная оболочка создает внутри себя уплотнение магнитного поля. Ядро, принимая во внимание строение, описанное выше, силовым магнитным взаимодействием, направленным по касательной к ней, сообщает электронной оболочке угловое ускорение, компенсируемое в конечном счете электромагнитным излучением до нуля, поэтому скорость ее вращения, в неизменяемых условиях, постоянна. Электронная оболочка, «разгоняемая» ядром, вращается, излучает электромагнитные волны, не теряет энергию, не останавливается и не схлопывается ядром, потому что КПД этой системы равен единице. А электромагнитные волны, излучаемые электронной оболочкой атома в результате вращения, являются причиной межатомных, химических и магнитных связей. Но об этом, если захотите, я подробнее расскажу как-нибудь позже…
– То есть, Вы полагаете, что ответ на вопрос о природе движения электронов в планетарной модели атома Фарадея кроется в строении ядра? Что они в свое время «не дожали тему», уделив ядру слишком мало внимания? Что каждый атом – это маленький вечный двигатель?
– Да. Всех тогда больше интересовали электроны, а не ядро. Все почему-то решили, что они и есть источник собственного движения, вращаются самостоятельно.
– Вам удалось невозможное. Вы вынесли мне мозг, – Маккинли выглядел так, словно увидел приведение, – а как же постулаты Бора? Квантовая теория?!
– Извините, – Зобин смущенно улыбнулся, – я считаю, что чем меньше в теории постулатов, тем ближе она к истине…
Маккинли долго молчал. Отхлебывал подостывший чай. Снова и снова перелистывая тетрадь.
– Я понял принцип, и он, как бы это сказать, – Эндрю долго не мог подобрать слова, – крайне красив, тем не менее…
– У нас был авиаконструктор, который считал, что если самолет красив, он обязательно полетит.
Теперь к окну подошел американец. Воздуха не хватало. Зобин протянул ему сигарету.
– Спасибо, я не курю.
Зобин закурил сам – не класть же ее обратно – и встал рядом. За ледяной коркой на стекле расплывалась далекими огнями морозная темнота.
– Вы много курите… Теперь я понимаю, почему Вам отказывают, и почему Вы не хотите бороться. Во все это не верится, даже при полном понимании процесса, – вздохнул Эндрю и снова замолчал.
Так они и стояли у окна. Молча. Михаил Дмитриевич курил. Маккинли пытался разглядеть что-то там, в искаженном ледяном мире за стеклом. Минуту или две. Может быть десять…
– Вернемся к моему предложению, – наконец взбодрил себя американец, – Вы утверждаете, что есть тема, которая привлекает Вас больше рыбалки?
Читать дальше