Александр Николаев - Delirium tremens

Недели две назад, блуждая по иностранным форумам, Мартыненко наткнулся на обсуждение результатов работы БАК. Оптимизма никто не испытывал. Ожидаемой сенсации не последовало, общее мнение было удручающим: «Гора родила мышь». И почти во всех комментариях сквозила печальная мысль: «Общей, логичной концепции природы массы и гравитации, как не было, так и нет»… Владимир Григорьевич благополучно забыл бы это обсуждение, если бы нелегкая сегодня не принесла Зобина с его прожектом. Мартыненко, как мог, попытался скрыть шоковое состояние, пережитое во время разговора с ним, изо всех сил стараясь себя не выдать. По большому счету, Владимиру Григорьевичу было все равно, верна ли теория Зобина или нет. Но если оформить ее в статью, желательно сразу в английском варианте, опубликовать, сделать несколько вбросов в сетях и на форумах, то можно… Можно одним скачком попасть в другую, высшую лигу. А там… В воспаленном сознании возбуждающе замелькали соблазны славы, от которых некстати началась эрекция. Конечно, можно и Зобина в соавторы. Даже нужно! Как только это ему объяснить? Впрочем, как – неважно.

Дождь кончился. Вышло солнце, высверкивая все за окном блистающей чистотой. Коньяк допит. Рубашка высохла окончательно. Владимир Григорьевич натянул туфли, аккуратно сложил подвяленный пиджак и направился было к выходу:

– Дайте еще коньяка, – вернулся он к стойке, – бутылку. Есть еще такой же?

– Конечно! – бармен хорошо знал свое дело, – Пожалуйста.

Мартыненко взял бутылку со стойки, рассчитался и в хорошем расположении духа вышел вон…

… – Алло – это КГБ? – Владимир Григорьевич набрался основательно. И смаковал-то, кажется, по чуть-чуть, но бутылка незаметно опустела. Удивительно, в какой-то забегаловке, коньяк был так изумительно хорош! Слава Богу, что дома уже.

– Что, простите? – вежливый, но уверенный женский голос на другом конце двусмысленности не допускал, – Вы куда звоните?

– Ой, как вас там… Я в ФСБ попал?

– Да, что Вы хотели?

– Я хотел бы заявить о факте мошенничества в науке, – преодолевая икоту, Мартыненко зажал рукой рот в конце фразы.

– Приходите в управление, пишите заявление, мы рассмотрим. Если факты подтвердятся – примем меры.

Владимир Григорьевич почувствовал, что она сейчас бросит трубку:

– Подождите, подождите! – все адекватные слова дружно повылетали из головы, – Заявление писать рано! У меня есть оперативная информация, – наконец нашел он подобающую моменту формулировку, – речь не столько о науке! Я хочу поделиться информацией о присвоении большой суммы денег преступным путем. О мошенничестве.

– Идите в полицию. Это не наша сфера компетенции, – девушка из ФСБ была неумолима.

– Да, но деньги были получены от иностранного гражданина. Американца. Путем обмана! – стараясь убедить собеседницу, он прибег к последнему доводу.

Девушка, наконец, задумалась:

– Хорошо, сейчас я Вас переключу, оставайтесь на линии.

Вместо мелодии ожидания, в трубке раздался такой омерзительный, громкий треск, что ее пришлось отдернуть от уха. Вскоре треск прекратился и Мартыненко вернул ее на место.

– Алло? – низкий, бархатный бас был всепроникающ и сразу располагал к откровенности.

– Здравствуйте, я бы хотел сообщить о факте мошенничества в науке, – голос Владимира Григорьевича предательски срывался – выпито, все же, было немало…

…Озеро. Жара. Июль. В руках спиннинг, а на крючке, в глубине что-то огромное. Монстр, а не рыба. Душа поет – вот удача! Трофейный экземпляр, лишь бы леска выдержала. И все бы хорошо, только руки невозможно оторвать от удилища. Приклеены они что-ли?! А рыба тянет. Сильно. Неумолимо. В глубину. И леска не рвется, и крючок не ломается, и руки срослись со спиннингом в единое целое! И кричать, звать на помощь, некого – он один на берегу. Но он кричит! Не на помощь зовет, а от ужаса, потому что огромная рыба затянула в воду уже по пояс! Он кричит, но его надрывающийся голос тонет в грохочущей трели дверного звонка, непонятно откуда доносящегося в такой трагический момент!…

Владимир Григорьевич разлепил глаза, не сразу сообразив, что он дома, валяется ничком на диване, отчего левую руку под головой отлежал до обездвиживания, а в дверь, кто-то долго и назойливо звонит.

«Приснится же такое!» – путаясь в огромных домашних шлепанцах, он, как мог, поспешил в прихожую.

– Кто там? – спросил Мартыненко через дверь, открывать сразу – верх легкомыслия.

– Владимир Григорьевич? – знакомый низкий голос сразу вернул его к действительности, – мы говорили с Вами по телефону.