Арман Цыбульский - Цыганка во тьме

– Ой, Дэвла (Дэвла цыг. – Господи.)! Ты что ещё не понял? Конечно, нет! Я уже давно в квартире живу!

– А здесь почему не живёшь? Хороший дом…

– Чего хорошего? В стене дыра. – задумчиво сказала Тётка, – Стреляют иногда. То одни, то другие, то третьи. Того и гляди разнесут всё, вместе с моей головой. Да что там моя голова… Уж наверное и пора бы… – Медленно направляясь к выходу из дома, сказала цыганка.

– Да, может, и пора. – неожиданно резанул слух ответ Бэнга. Тётка не поняла, что он этим хотел сказать. Остановилась, обернулась и подозрительно посмотрела на цыгана. Впрочем, его вид сразу развеял все подозрения в сознательном ответе. «Дурак сам не понимает, чего несёт!» – подумала Тётка и побрела прочь.

8

Тётка проснулась среди ночи. В комнате было темно и тихо. За окном даже издали не было слышно взрывов и выстрелов. Мёртвая тишина. По потолку не проскальзывали отблески фар даже изредка проезжающих автомобилей. Ничего. Дыхание сжимала необъяснимая тревога. Может быть, именно темнота и тишина порождали её? Тётке не нравилось просыпаться среди ночи, потому что после этого она часто не могла уснуть. Она давно привыкла к трескучим отголоскам боёв, трясущимся полам, хлопкам и раскатам взрывов, но не они пугали цыганку. Гораздо более страшные вибрации можно было почувствовать в тишине. Можно перестать бояться смерти, но нельзя перестать бояться необъяснимого. Когда весь привычный нам мир притихает и погружается в состояние покоя, тогда становится ближе запредельное. Мы начинаем чувствовать что в тишине и темноте есть нечто большее, чем пустота. Это по-настоящему пугает. Ни глаза, ни уши, ни кожа не чувствуют ничего особенного, но само тело реагирует на необъяснимое умом. Волосы на затылке поднимаются дыбом, сердце колотится чаще, кожа покрывается мурашками, а внутри возникает ощущение собственной ничтожности. Так происходит, если рядом есть то, чего мы не чувствуем основными сенсорами. Это часто происходило по ночам с Тёткой. Почти всегда. А утром хотелось напиться вусмерть, но водка всегда оказывалась гораздо менее крепкой, чем это депрессивное состояние, и пьянила со временем всё меньше и меньше.

Только в эту ночь цыганка почувствовала удивительное спокойствие и пустоту в своей квартире, которая вдруг стала восприниматься большой и пустой. Тётке не мерещились ни шаги, ни голоса – сердца не было слышно, волосы не шевелились на затылке и кожа не стягивалась в холке. В квартире было пусто. Проснувшись в 3 часа ночи, цыганка не почувствовала чьего-то невидимого присутствия. Было тяжело дышать, воздух в квартире казался застоявшимся и пустым. Она стиснула зубы и ощутила раздражение и нервозность. Туман в голове не давал понять причину этого состояния.

Тётка бесцельно подошла к окну и увидела в нём своё отражение. «Кто ты, призрак, смотрящий на меня через запотевшее окно? Что за отвратительное, но, в то же время, такое родное лицо? Неужели это ты когда-то возомнила из себя Бога и надеялась жить вечно? Разве это не ты собиралась сменить морщины на молодую гладкую кожу? Как же ты не смогла сберечь того, в ком собиралась жить дальше? И вот ты обречена, ты – мертвец, гаснущий уголь. Нет, ты пепел во власти ветра! Ты всего лишь мутное отражение в запотевшем окне… Без начала, конца и продолжения… Отражение, которое навсегда растворится вместе с затихающими звуками сердца – тук, тук-тук, тук, тук-тук…».

В это самое мгновение Тётка поняла, почему так пусто в квартире сегодня ночью, и испугалась. Почему испугалась, когда столько времени готовилась к этому последнему «тук-тук»? Почему испугалась, когда злилась на духов своего мужа и трёх сыновей за то, что они не могут забрать её? А может, испугалась, потому что именно сейчас не чувствовала их присутствия? Нет! Словно что-то ещё нужно было понять – никак не верилось, что смерть стоит за её спиной. Какая смерть, когда в квартире так пусто и никого нет? «Я – одна, никто не найдёт – некрасиво!» – Тётка искала причины, чтобы не умирать. В глазах темнело и реальность начинала закручиваться в трубу, превращаясь в длинный, тёмный коридор. Тётка собралась и, повернув ручку, впустила из бездонной темноты за окном поток свежего прохладного воздуха. Он, словно луч света, на миг прояснил сознание, разогнал туман перед глазами. Старая цыганка увидела перед собой, на столе, мобильный телефон. Она схватила его и набрала номер:

– Дочушь, приедь, а? Плохо мне…

Она вгляделась в темноту за окном и увидела бесшумно выбегавших из парадных людей. Среди них был её сосед по лестничной клетке. Он выбежал со всеми и обернулся назад, потому что его кто-то окликнул. В этот момент раздался свист истерично резавшего воздух снаряда. Хлопок. Это лопнула голова соседа, разорванная тяжёлым куском металла, пролетавшим именно в это время и в этом месте. Остановила снаряд стена дома. Удар. Зазвенели разбитые стёкла, но взрыва не последовало. Тело без головы еще стояло. Стояло долго, словно не заметив отсутствия головы, всё ещё ожидая окликнувшего его. Того, кого не было видно из окна. Больше Тётка не увидела ничего – только продолжавшее стоять у парадной обезглавленное тело. Тьма сгустилась вокруг него и медленно поглотила, вместе с сознанием цыганки.