Арман Цыбульский - Цыганка во тьме

– Ну, иди, иди, похвастайся, где жить будете! – заулыбался отец.

– Ну, Дадо! Не смущай!

– Ладно, ладно!

Об отце Вани Тамара слышала многое. Цыгане уважали мужчину и дали кличку «Баро», что говорило как о его тучности, так и о влиятельности. Многие испытывали неловкость в присутствии Саши Баро, поддаваясь давлению слухов. Говорили, что у него денег – куры не клюют и что он обладает серьёзными связями в полиции, дружит с депутатами из администрации. Ходили слухи, что Баро является главарём банды или же у него серьёзный бизнес. Этот ореол слухов словно приподнимал Баро над другими, но не в глазах Тамары. Ей он показался обычным человеком. Радушным, добрым и открытым. Ей сразу понравился отец. И в первую очередь именно тем, что она не испытала напряжения в его присутствии. С первых минут общения Тамара поняла, что с ним будет просто.

Отец удалился, а Ваня повёл свою невесту по дому. Обстановка в нём повторялась из комнаты в комнату в цыганском стиле. Вы не знаете о таком стиле? Нет? А он есть! Цыгане – народ, как губка впитывающий в себя обряды, традиции и стили тех, стран, в которых они живут или когда-то жили. Он проносит их в своих смуглых ладонях через года, наполняя собственными взглядами и ценностями. Кто-то скажет, что цыганский стиль – это абсолютная безвкусица, где есть только стремление выставить на показ, порой, иллюзорное богатство и пляску ярких красок, но человек, разбирающийся, может найти в цыганских домах и причудливые сочетания дворцового ампира с восточным стилем, и рококо, и барокко, и романтизм, смешанные с чем-то своим, национальным. Цыганские интерьеры – это словно джазовая импровизация в музыке, не каждому понятна её система, диапазон которой расширен вдохновением и не сжат стереотипами.

Родительский дом Вани не был исключением. Тамара видела подобные интерьеры во многих цыганских домах, будь то небольшие квартиры или особняки, наподобие этого. Но в этот раз её внимание привлекло обилие икон по всему дому. Нет. Даже не это, потому что цыгане – народ «суеверующий», как говорила Тамара, и в каждом доме иконам уделяется особое внимание. То, что их много – не было удивительно, в глаза бросались сами иконы. Они казались какими-то особенными. Тамара не поняла причину такому восприятию. Но из каждой комнаты за ней словно наблюдали глаза. Причём, даже грешно подумать, глаза злые, требующие поклонения. Чувствующие, что Тамара неподвластна им. Лики, ограниченные своими рамками, словно оскалились против неё, зашипели, пытаясь прогнать. Но Тамара не боялась их.

– Какие-то странные иконы у вас… – задумчиво разглядывая их, проговорила Тамара.

– А что не так, дочушь? – услышала она резкий, с хрипотцой голос из противоположного конца комнаты. Он так напугал её, что она заметно вздрогнула. Девушка обернулась и увидела взрослую цыганку с пышной чёрной шевелюрой, убранной назад, под платок. Вид у неё был ухоженный и благородный. Она прошла через комнату уверенно и вальяжно.

Видимо, этот неожиданный ответ снова вывел из равновесия Тамару и лишил остатков уверенности в себе и в силе не только их с Ваней любви, но и любви вообще. Захотелось убежать. Мировоззрение пошатнулось, и проскочила мысль, что всё же люди не все равны, а одни более достойные, чем другие. Тамара, словно подкошенная, кубарем полетела вниз с той горы, на которую взошла мать Вани.

– Здравствуйте, мама! – выдавила, натужно улыбаясь, Тамара. «Да что со мной?» – краска подкатила к лицу. Тамаре стало невыносимо стыдно. Она даже сама не поняла, как выскочило из её рта это обращение – «мама». Будто кто-то другой сказал это за неё, но обвинить было некого. Стыд и презрение к себе ещё больше раскачали почву под её ногами и, вместе с тем, возвысили Ванину мать.

– Ну, ты чего растерялась-то? Иконы-то чем странные? – снисходительно улыбнулась Света, пытаясь немного ободрить будущую невестку.

– Они какие-то… злые… – Тамара понимала, что отвечать так не стоит, но, выдавливая из себя правду, надеялась всё же взять себя в руки. Безуспешно. Свекровь находилась, слишком близко. Девушке хотелось отойти от неё на расстояние, чтобы оправиться от шока. Хотя, что именно её шокировало, она даже не понимала.

– Ты так не говори, дочушь! Нельзя так! Они страдали за нас, умирали. Они добрые! – наставительным тоном ответила мать. При этом, Тамаре показалось, что она приблизилась ещё больше. – Если будешь их любить, благодарить, вниманием не будешь обделять, и они будут тебе помогать, а если будешь плохо относиться, они тебя будут наказывать.