Валентина Поваляева - Человек в черном котелке. Повесть

Таня переступила с ноги на ногу, половицы скрипнули. Няня обернулась на звук, кинулась к двери и замкнула ее на запор.

«А нитки», – хотела сказать девочка. А еще ей очень хотелось спросить у нянюшки, когда она овладела чревовещанием? Вот здорово, такую интересную сказку придумала. Только страшную. И что-то про папеньку сказала. Или почудилось? Недаром слуги меж собой шепчут, что Таня-то странная. «Ну и пусть! Но где же нитки взять? Может, у маменьки в шкатулке?»

Без спросу Таня никогда не подходила к туалетному столику матери, но та, верно, спит, а кукла Светлана обидится, если останется без новой шляпки. И девочка решительно двинулась в сторону материной спальни. Шагнула за порог и оробела. Темные портьеры не давали пробиться в комнату даже самому крохотному лучику света, и в полумраке лицо маменьки казалось неживым. Таня, шажок за шажком, медленно подошла к туалетному столику, где стояла вожделенная шкатулка. Открыла ее, стала нашаривать катушку ниток и вдруг уколола палец о застежку броши. Вскрикнула больше от неожиданности, нежели боли, отпрянула и ногой зацепила стульчик на гнутых ножках. Тот упал на бок, задев цветочный горшок. На звон и грохот сбежались домашние. Первой была нянюшка, которая, увидев Таню с окровавленным пальцем, схватила себя за шею, словно ей стало трудно дышать, и слезы покатились по нянюшкиным щекам.

– Контракт подписан, – пробормотала няня Варвара непонятные слова.

– Я нечаянно, – сказала Таня, потупившись. – Я хотела только нитки взять.

Ольга Николаевна, меж тем, никак не отреагировала на крики и шум в своей спальне. Женщина лежала в забытьи, и губы в горячке шептали:

– Андрей, Андрей, что же ты ушел без меня? Подожди, я – за тобой…

***

За день до маменькиной смерти приехала ее сестра, Людмила, молодая рыжеволосая красивая женщина в нелепо ярком платье, а шею, запястья и пальцы тети унизывали переливающиеся украшения, словно та собиралась на бал, а не к постели умирающей. Громогласно прикрикнув на слуг, Людмила Николаевна широким шагом пронеслась в спальню хозяйки, и ее широкие юбки заходили волнами вокруг быстрых неутомимых ног. Таня, словно тень, последовав за безумно интересной гостьей, которую она раньше никогда не видела, с наивной радостью наблюдала, как та, решительно раздвинув портьеры, присела у маменькиной постели на стульчик и ласково поцеловала больную в лоб.

– Ну здравствуй, душа моя, – звонким голосом проговорила Людмила Николаевна. – Что это ты, хворать вздумала? Не годится!

Маменька с трудом открыла глаза, поморщилась от света и, прерывисто дыша, сказала:

– Ты… приехала… Ты… простила…

– Какие тут могут быть обиды? – воскликнула сестра, сдерживая рыдания. – Забудь все! Глупости это, суета! Главное, поправляйся!

– Нет, жду смерти как спасения, – прошелестела маменька в ответ. – Прошу тебя, позаботься о Тане. Она тебе не чужая…

– О чем ты говоришь! – Людмила Николаевна нежно погладила умирающую по щеке. – Ты выздоровеешь, а вернется Андрей Иванович, вот радость-то будет!

– Он не вернется. Я знаю. Сон видела, – тяжко вздохнула маменька. – Во сне ночью приходила ко мне черноволосая женщина в красивом бархатном платье, усыпанном драгоценными камнями. Незнакомая, но вроде знаю ее хорошо. Она и поведала, что Андрей… утонул. Мила! Не о том речь. Молю: не оставь дочь.

Таня робко потрогала маменькину руку. Она была горячей и влажной, словно маменька только пришла из бани.

– Таня, – позвала Ольга Николаевна, – слушайся тетю. Она теперь твоя семья.

Тетушка начала что-то громко говорить, обещая закатить настоящий пир к выздоровлению маменьки, но Таня в этот миг отчетливо поняла: мать больше никогда не встанет с постели. Она испугалась, заплакала и убежала в свою комнату, откуда не выходила до самого вечера.

Нянюшка принесла ей поднос, на котором стояло блюдо с пирожками и кружка с молоком.

– Поешь, милая, – кротко сказала Варвара, вытирая платком глаза.

Таня спряталась под одеяло. Ей почему-то было неуютно рядом с нянюшкой.

– Поешь, – повторила няня и вышла, притворив за собой дверь.

Не притронувшись к еде, Таня села на подоконник и смотрела, как во двор вползают сумерки. Вдруг почудилось, что по дорожке идет черная фигура. Таня заморгала, прильнула к стеклу. Так и есть. Высокая женщина в черном бархатном платье, расшитом драгоценными камнями, не спеша приближалась к дому. Когда она подошла поближе, девочка рассмотрела, что лицо у дамы бледное, а черные волосы свободно струятся по плечам. И еще показалось странным: на улице осень, а дама без пальто и плаща… Женщина подняла голову, заметила следившего за ней ребенка и прижала палец к губам.