– Куда, вернись, вернись, Пикс, – кричала в темноту разрушенного дома. Но собака упорно двигалась вглубь, девушка различала ее дыхание этажом выше. Сначала Яна хотела вернуться домой за фонариком, но собака завизжала. Такие звуки издают только от сильной боли.
Девушка бросилась в черный зев дома. Ступени осыпались, но она упорно двигалась вверх. Странный запах забивал ноздри. Так пахло застоявшееся болото: тиной, многовековой гнилью. На площадке третьего этажа остановилась. Глаза, привыкшие в темноте, различали длинный коридор, заваленный обломками старой мебели, строительным мусором, частокол закрытых дверей и никакой собаки.
Пиксель молчал, но хозяйка чувствовала- он рядом. Она осторожно открывала двери, в комнатах было пусто, только кучи мусора. У одной из дверей девушка остановилась. Невыносимый смрад исходил отсюда, к запаху гнилого болота добавились миазмы тлена. Яна решительно потянула за ручку.
Пиксель молча сидел в самом центре комнаты, не отводя взгляда от девушки у окна. Яна успела заметить, что ноги незнакомки парят над полом, увидела голубоватый свет, исходящий от прозрачной фигурки и изящность фарфоровых рук, тянущихся к ней, пока тьма не засосала ее в свою воронку.
Как же много белого, глаза больно от обилия света. Трубочки, система, запах хлорки и лекарств – как она оказалась в этой палате?
– Пиксель, – рванулась девушка.
– Не вставайте, вам нельзя, – у кровати появилась молодая медсестра. – Только очнулись и уже сбежать от нас хотите?
– Где Пиксель, где моя собака?
– Какая собака? Вас привез мужчина накануне вечером.
– Какой мужчина?
– Не знаю, вам лучше знать, – в голосе медработника слышалось кокетство.
Яна познакомилась с ним в тот же вечер, он пришел в ее палату с пакетом фруктов и букетом цветов.
– Вижу, вам лучше?
– Вы кто? – твердо и даже немного сердито спросила Яна, удивляясь этой своей твердости.
– Константин. А вас, красавица, как величать?
– Яна…
– Прекрасное имя. У вас чудесный пес, вы обязаны ему своим спасением.
– Где он? Где мой Пиксель?
– Пиксель, – засмеялся мужчина. Смех удивительно шел ему, озаряя мужественное лицо внутренним светом. – С его-то размерами…
– Где он?
– В автомобиле моем сидит, его сюда не пускают. Мы поладили, он у вас удивительно воспитанный.
– Но как…
– Как я нашел вас? Ставил машину во дворе, когда ко мне подбежал Пиксель. Лаял, скулил, тянул за брючину, пока не привел к заброшенному общежитию. Вы лежали без сознания, медики сказали, еще пару часов – вас бы не спасли от переохлаждения. Что вы там делали?
– Искала Пикселя.
Через неделю Константин и Пиксель встречали Яну у дверей клиники. Встречали, чтобы никогда уже не расставаться…
А к лету пугающее здание, наконец, снесли. Тогда Яна и услышала от соседок историю юной девушки, выбросившуюся из окна третьего этажа от несчастной любви.
– Мы можем разработать индивидуальный дизайн гостиной. Наш художник учтет все ваши предпочтения, – девушка очень старалась не упустить клиента. – А вот, кстати, и он. Знакомьтесь, наш художник Кирилл.
Дмитрий не мог поверить – перед ним стоял Кирилл Седов, известный художник. Еще несколько лет назад его картины выставлялись на лучших площадках не только их города. Писать портрет у Седова было престижно, его работы закрепляли статус. Лучшие дома города встречали гостей портретами кисти Седова. За короткий срок художник сколотил неплохое состояние, его загородный дом превзошел даже дом губернатора. Ходили слухи о недвижимости в Италии и Черногории.
Но пару лет назад Седов неожиданно исчез. Кто-то говорил, что сбежал после скандальной истории, кто-то додумывал романтичный флер. Известно лишь, что в один из дней портретист покинул свой особняк, предварительно позаботившись о его продаже. Не предупредил даже своих заказчиков, а их было очень много, очередь к Седову расписывали на год.
Картины перестали выставлять, хотя портреты так же висели в домах местного истеблишмента, но больше не приковывали к себе жадных взглядов.
И вот теперь в этом скромном сотруднике мебельного салона Дмитрий узнал выдающегося художника. У Седова весьма нетипичная внешность: тонкое лицо, высокий лоб, глубоко посаженные глаза какого-то редкого оттенка темного. Иногда казалось, что они черные, иногда принимали цвет шоколадной глазури, но в редкие моменты они вдруг искрили изумрудным глянцем. И еще одна деталь, исключающая совпадения – родимое пятно странной формы на левой щеке. Именно это пятно и запомнил Дмитрий, впервые увидев художника на какой-то выставке. А еще низкий бархатный голос, вызывающий некий диссонанс с обликом художника.
Читать дальше