Джо Хилл - NOS4A2. Носферату, или Страна Рождества

Женщина, работавшая в регистратуре «Хилтон Даблтри» на Чарльз Ривер, видела Марту и ее мать выходившими через вращающуюся дверь отеля – теплым дождливым вечером незадолго до шести часов. Грегорски ожидали в Гарварде на ужин. Их должна была встретить машина. Через забрызганную дождем витрину портье видела, как Марта, а затем ее мать сели в черный автомобиль. Она подумала, что машина имела подножку, потому что маленькая русская девочка сначала сделала шаг вверх, а затем скользнула на заднее сиденье. Но становилось темно, и портье говорила по телефону с гостем, который не мог открыть мини-холодильник, поэтому она не заметила большего.

Одно было точно: женщины Грегорски сели не в ту машину – не в арендованный для них автомобиль. Шестидесятидвухлетний водитель по имени Роджер Силлман, припарковавшийся на дальней стороне транспортной развязки, не смог их забрать. Внезапно уснув за рулем, он пришел в себя лишь около полуночи. Мужчина чувствовал себя больным и словно с похмелья, но заверял, что просто (совершенно случайно) задремал. Он решил, что Грегорски взяли такси. Водитель не предполагал ничего плохого и не контактировал с полицией до следующего утра, пока не выяснил, что Грегорски не возвращались в отель.

За десять недель ФБР допрашивало Силлмана десяток раз, но его история никогда не менялась, и он не мог предоставить ценной информации. Водитель сообщил, что от скуки слушал спортивное радио. Он приехал на сорок минут раньше времени. Потом кто-то постучал в его окно. Кто-то коренастый, в черном плаще, стоявший под дождем. Силлман опустил стекло вниз, и затем…

Ничего. Просто ничего. Время растаяло, словно снежинка на его языке.

У Силлмана были дочери и внучки. Он места себе не находил, представляя, что Марта и ее мать находились в руках каких-то уродов – что те издевались над ними, пока они были еще живы. Он не мог заснуть. Его мучили кошмары о маленькой девочке, игравшей в шахматы с отрезанными пальцами матери. Силлман все время напрягал свою волю, надеясь вспомнить хоть что-то. Но лишь одна деталь пришла к нему на ум.

– Пряник, – сказал он покрытому шрамами следователю, который имел фамилию Мир, но выглядел, как Война.

– Пряник?

Силлман беспомощно посмотрел на следователя.

– Пока я был в отключке, мне снились имбирные печенья моей матушки. Возможно, тип, который постучал в стекло, жевал один из них.

– Хм, – сказал Война и Мир. – Спасибо за помощь. Объявим в розыск Пряничного человека. Хотя я не верю, что это будет полезным. По улицам ходит слух, что его нельзя поймать.

В ноябре 1992 года четырнадцатилетний парень по имени Рори Маккомберс, новичок в школе Гилмона в Балтиморе, увидел «Роллс-Ройс» на парковке у своего общежития. Он направлялся в аэропорт, чтобы полететь к своей семье в Ки-Уэст на День благодарения. Мальчик подумал, что машину послал за ним его отец.

Фактически отец Рори послал за ним водителя. Тот не доехал на лимузине всего полмили. Хэнк Туловицки остановился у «Ночной совы», чтобы залить бензин в бак и немного освежиться. После заправки он ничего не помнил. Парень проснулся утром в кабине собственной машины, которая оказалась припаркованной в нескольких сотнях футов по дороге от «Ночной совы» к общественной парковке. Ключей не было. Он пинался ногами и кричал с пяти часов, пока утренний бегун не услышал его и не сообщил полиции.

Позже балтиморский педофил признался в преступлении и в порнографических подробностях описал способ, которым он домогался Рори, прежде чем задушил его. Однако он не помнил, где закопал тело, и остальные его показания тоже не соответствовали фактам. У него не только не было доступа к «Роллс-Ройсу», но он также не имел водительского удостоверения. К тому времени, когда копы решили, что похищение ребенка было висяком – просто еще один извращенец от скуки признался в сексуальном убийстве мальчика, – вскрылись новые случаи, а база улик по расследованию Маккомберса оказалась очень слабой.

Ни у водителя Рори, Туловицки, ни у водителя Грегорски, Силлмана, не брали кровь на анализы, пока с момента преступления не прошло много времени, поэтому остаточное присутствие севофлюрана в их организме не было обнаружено.

Несмотря на некоторые одинаковые детали, дела об исчезновении Марты Грегорски и похищении Рори Маккомберса никогда не объединялись.

Но в обоих случаях имелось нечто общее: ни того, ни другого ребенка больше никогда не видели.