Джанні Цюрупа - Miséricorde

Ты не о том думаешь, принимая таблеток горсть,

Пытаясь продлить эти земные дни

Питанием правильным, спортом, а где-нибудь,

Скорее, нигде, время делает

– тик —

И теплой осени надрывная красота,

И строки в книгах, которые не забыть —

Лишь тонкая ниточка, на которой висит душа.

Очень тонкая, и не в твоих руках нить.

И не важно, готов ли ты взглянуть Судие в глаза

Или хочешь мгновение остановить.

Механизм работает, и время делает

– так —

И ровно за этим и начинается жизнь.

Каждое утро бумажное солнце выползает на тюлевый небосвод.

Из Нижненорска выходит поезд, в столицу, в Зверьгород, поезд идет.

Блестят вагоны, сверкают реки, холмы округлы, леса густы.

Чух-чух, биу-биу! В вагонах лисята, в вагонах – волчата пушат хвосты.

Топтыгин Миша проверил билеты, Пес проводник предлагает чай.

Хохочут зверята, играют в карты, соседок лапают невзначай.

За окнами – фермы.

Из сайдинга стены.

Из сетки с колючкой высокий забор.

И свинка Пеппа с малюткой Джорджем встречают поезд, потупив взор.

Лисенок точит булочку с мясом, Баран на ферме точит рога.

Нет, я не сдамся, нет, я не сдамся, я, травоядный, не дамся врагам.

Я заберу их с собой в Зверьгаллу, где распивают пьянящий мед

Бык-громовержец, Козел-насмешник и одноглазый Кот-стихоплет.

«Домик для поросят должен быть крепостью!» —

Написано над воротами фермы,

куда привезли маму Свинку и папу Свина.

Они молоды, держатся друг за друга в кузове грузовика,

Первенец распирает мамы Свинки бока.

– Мне говорили, милая, сюда не пролезут волки.

Посмотри на этот забор из колючей проволоки, посмотри только!

Мы будем в безопасности: ты, я, поросята наши.

Дом наш будет крепостью, дом – полная чаша!

Мама Свинка устала от долгой дороги,

У нее тонус, у нее отекают и болят ноги.

Мама Свинка любуется безопасным простором:

Холмы, перелески, домики, все надежное и простое,

Охрана на вышках по периметру. Доберманов свора.

За усадьбой фермера дымят трубы.

Но что нам те трубы.

Лишь бы волки оставили нас в покое.

В лавочке пана Лиса есть все, чего желает душа. Пеппа прижала пятак к витрине и замерла, не дыша. Вот сыр – желтый с большими-большими дырками. Вот банка с сардинками. Вот рис, вот булгур, кус-кус, шоколадки с орехом – на один укус.

Мама протягивает карточку трудодней, пан Лис сверяется с ней.

Пеппа, зажмурившись, вдыхает ароматы масла и специй. Каковы на вкус леденцы, интересно?

– Ваши отруби, ваш комбикорм, биодобавка для поросят. Свинка, отойди от витрины. Лезут к ней, потом всё в слюнях.

***

Пеппа выбегает на улицу, там первый снег, малышня кувыркается в нем – визг, писк, смех, Пеппа кричит:

– Я придумала! Я знаю игру! Мы сделаем вид, что мы на пиру, вот у меня воображаемый сыр и воображаемый хлеб!

– У меня – конфеты, – подхватывает кролик Бекки. – ух! Хватит на всех!

– У меня, – кричит пони Педро, – газировка, пломбира брикет!

Мама Свинка стоит на пороге, баюкая у груди пакет.

В нем отруби, комбикорм, добавка для детей на обед.

Чтоб крепче были их кости, чтоб поросята набирали вес, нужно кормить мясокостной мукой.

Пеппа не знает, кого она съест.

Маме Свинке снится море, луна, песок. Ей тепло и покойно – но вот уткнулся в сосок жадный маленький пятачок. Мама Свинка чувствует, как молоко течёт. Проснуться бы, поудобней устроить бы сосунка… А вот и второй возится у соска…

Но море, тёплое море, волны чуть дышат, шепчут, зовут, мама Свинка плывет, растворяясь – остаться тут, слиться с первозданной ночью, заглянуть звёздам в глаза, мама Свинка плывет, будто стала дельфином она, будто уходит от берега навсегда.

Уже все поросята требуют молока, копошатся с обоих боков, хрюк переходит в хнык.

Мама Свинка выбирается из воды.

По песку, по холму, через горы, как воздух стыл! Я иду, мои малыши, где бы занять мне сил!

Я уже проснулась, уже почти.

Холодно и одиноко. Мама Свинка рыдает в ночи.

Просыпается Пеппа:

– Мамочка, ты о чем?!

Её братья и сёстры – в небе звездном, небе ночном.

Мама Свинка никогда не расскажет детям, как фермер решал, кого оставить, кого забрать, и куда все делись, и как дважды мама Свинка ходила топиться в пруд – первый раз с Пеппой, второй – с Пеппой и Джорджем, надеясь, что не спасут.

– Спи, радость моя, мне просто приснился сон.