Таня Хафф - Проклятие крови

Полы черного кожаного пальто развевались у него за спиной; Генри быстро двигался по Черч-стрит, не обращая внимания на случайные скопления смертных. Ему хотелось не только найти возможность насытиться, его гнев нуждался в утолении не меньше, чем голод. На углу Черч и Колледж-стрит он остановился.

— Эй, пидор!

Вампир удовлетворенно улыбнулся и, слегка повернув голову, принюхался к легкому ветерку. Их было трое. Молодые. Здоровенные. Превосходно.

— В чем дело, педик, ты что, оглох?

— Может быть, кто-то засунул ему член в ухо.

Держа руки в карманах, Фицрой медленно повернулся на одном каблуке. Они стояли возле желтой громады Садов Кленового листа, парни из пригорода с выбритыми под ноль головами, в ботинках с высокой шнуровкой и драных, что сейчас было особенно модно, джинсах, заявившиеся в центр города, чтобы поразвлечься по-своему. При счете три к одному они возможно, осмелятся напасть на него в любом случае, но для пущей уверенности... Улыбка, которой он одарил их, была намеренно вызывающей, ее невозможно было игнорировать.

— Пидор гнойный!

Генри, повернувшись, пошел прочь, и они последовали за ним, выкрикивая оскорбления, становясь все смелее и приближаясь к нему, так как он не отзывался. На пересечении Колледж и Джарвис-стрит бритоголовые уже наступали ему на пятки, и даже не задумываясь, почему он повел их туда, последовали за ним в парк Аллена.

— Пидарас идет, довольный, будто у него все еще член торчит из задницы.

В маленьком парке повсюду рассыпаны огоньки света, но так же заметны были отдельные очаги, заполненные густыми тенями, — как раз то, что ему нужно. Голод возрастал. Фицрой провел их подальше от дороги и возможных нежелательных взглядов, опавшая листва влажно шуршали под его ногами. Наконец он остановился и обернулся.

Трое молодых парней стояли почти на расстоянии вытянутой руки. Ночь для них никогда уже не будет тем, чем была ранее.

Они двинулись вперед, чтобы окружить его.

Вампир позволил им это.

— Итак, колись, почему ты не сдох, проклятый пидор, как остальные гребаные пидарасы? — Их предводитель — ибо все подобные стаи всегда имели своего рода вожака — выдвинулся вперед, чтобы толкнуть его хилым плечом — обычно это было первым движением в ночном ритуале развлечений. Он выглядел удивленным, когда промахнулся. Затем остановился в ошеломлении, когда Генри улыбнулся. Потом заметно испугался.

Секундой позже он ужаснулся.

Двойные двери, ведущие в лабораторный зал отдела египтологии, были выкрашены в ярко-оранжевый цвет. Вставляя ключ в замок, Ник Эллис в который уже раз подивился, почему все двери в этой части вестибюля выкрашены желтой или оранжевой краской. Он полагал, что она придает им жизнерадостный вид, однако, по его мнению, такой цвет не добавлял им достоинства. Не то что бы народ в отделе египтологии состоял из ярых адептов достоинства. Три месяца назад, когда «Синие Сойки» проиграли шесть игр кряду, войдя в комнату, он обнаружил одну из мумифицированных голов водруженной на стол в синей бейсбольной кепке, щеголевато надвинутой на иссохшую бровь.

Теперь, когда бейсбольный сезон закончился, он раздумывал, не найдется ли у кого-нибудь в отделе хоккейного шлема; ему казалось, что надпись «Мир праху твоему!» — могла бы стать наиболее доброжелательной эпитафией команде Торонто даже в начале сезона.

— Ну и что вы приготовили мне на сегодня? — спросил он, закрепляя крюком одну из створок двери в открытом положении, чтобы дать дорогу тележке — сотрудники отдела не составляли график помывки полов, но Эллису нравилось начинать наводить порядок с тех частей пола, по которым происходило наиболее интенсивное движение: у стола и возле раковины. Затем он обернулся и бросил первый взгляд на новое приобретение, появившееся в зале.

— Святые угодники!

С вспотевшими внезапно руками и пересохшим ртом Ник встал как вкопанный, не в силах оторвать взгляда и не веря своим глазам. Голова — та, на которую надели в свое время бейсболку, — была абсолютно нереальной, ну как при спецэффектах в кино, вызывающих дрожь, но над ними можно было посмеяться, а потом забыть. А вот гроб с телом вызывал совсем другие ощущения. Это был человек, причем мертвый человек, и этот мертвец, закутанный в пластик, ожидал его.

«Ожидает меня?» Нервный смех, сорвавшийся с губ Ника, тут же затих, сменившись зловещим молчанием, наполнившим огромную комнату чем-то вроде тумана. «Пожалуй, лучше будет, если я сейчас немедленно смотаюсь отсюда, доделаю все завтра, не съедят же меня за это». Но вместо этого он шагнул вперед — один шаг, другой. Он забыл, входя, включить свет, и теперь выключатель оказался позади него. Эллис решил повернуться спиной к гробу и включить свет — и не смог сделать этого, просто не смог. Полоски света из вестибюля было достаточно, хотя он едва разгонял тени, окружившие гроб, в котором лежало тело.