Денис Мещеряков - Проект «АДА»

Продвигаясь вперед, я старался своим фонариком заглядывать в каждый открытый проем, но лишь разочарование ждало меня, ведь были только пустые комнаты с белыми стенами.

Неожиданно хлопнула железная дверь, находящаяся наверху, и в нос, с новой силой, ударил отвратительный запах. Сочетание гнили, разложения и горелой плоти, было настолько сильно, что из глаз брызнули слезы и половину отряда стошнило сразу. После они ринулись прочь в страхе перед темнотой, которая скрывала в себе нечеловеческий ужас.

– Вероятно, просто ветер… – попытался объяснить, вглядываясь в темноту, белобрысый школьник, но не сработало.

Остались лишь я, наш негласный лидер, чье лицо не показывало никаких эмоций, и рыжий, худенький паренек, который трясся от страха, но при этом и не думал шагнуть назад.

Я не совсем помню, как звали этого паренька, по-моему, Гриша. Как и второго, взрослого, который вел нас. У меня очень плохая память на имена, к тому же после этого подвала я их больше не видел.

Гриша поднял один из факелов, который уронили убегавшие от мрака, омерзительного запаха и ужасов. Поджег его и вроде как-то приободрился, зная, что в случае чего может дать отпор тому, что таится в темноте. За все время нахождения мы так и не услышали криков сожженной женщины и не заметили ничего необычного. Поэтому продолжали идти вперед, даже несмотря на тошнотворный, выворачивающий все наизнанку запах, и в какой-то момент мы поняли, что факела и мой фонарик больше не могут осветить стены и потолок.

Пройдя чуть дальше, мы начали замечать, что все становилось черным. Стала появляться копоть от гари на стенах, полу и потолке. Мы насторожились и замедлились, вслушиваясь в тишину. Пытались услышать хоть что-то удаленно напоминавшее крики, но тщетно.

Стало прохладнее. Я начал дрожать, толи от страха, толи от холода. Коридор не заканчивался, и не было ответвлении и комнат. Мои коллеги так же начали дрожать. Огонь от факелов метался из стороны в стороны, и они потихоньку начали утихать, из-за чего мысль идти дальше стала посещать меня все чаще. В какой-то момент я решился оставить этот поход. К тому же запах сводил сума, и я еле как сдерживал свой ужин.

Мы вышли в пустую огромную комнату. Не было ничего видно, лишь под ногами начало появляться какое-то отвратное полотно с жилками и венами, напоминавшими человеческие.

Я старался уговорить их уйти и оставить все. Лишь безумец продолжил бы путь, но они были будто бы в трансе и не подавали признаков, что слышали меня. Страх пробрался в моею черепную коробку, и я помчался назад со всех сил. Пробежав приличное расстояние, я остановился что бы передохнуть. Свет факела давно исчез, а мой китайский брелок не мог должным образом осветить мой путь. Но ведь коридор был один и мне просто нужно было идти вперед, верно? Что я и делал, но гарь на стенах не заканчивалась.

Неожиданно я наткнулся на проем еще чернее, чем стены вокруг. Мне показалось, что его тут раньше не было, или же я свернул не туда. Я посмотрел по сторонам, но из-за слабого освещение не было видно абсолютно ничего. Я решил заглянуть внутрь. Зловоние усиливалось, как будто бы я шел вглубь этих катакомб, а не на выход, но моё чрезмерно большое любопытство не оставило мне шансов на спасение от того, что было в глубине мрака.

Я по сей день вспоминаю и корю себя за то, что не послушал свой голос разума, который вдалеке, на фоне непрекращающегося трепетания сердца и невыносимого желания обследовать все вокруг, давал мне всяческие предостережения об опасности. О том, что нужно было просто развернуться и помчаться к выходу, наплевав на все, как сделали это другие. Я помню этот момент отчётливо, а после, вспоминая, я помню еще больше, чем смогли заметить мои глаза в той темноте.

Помню своего младшего брата. Который все это время шел за мной сзади. Который крался в темноте, чтобы я его не увидел. И ведь он не испугался ничего: ни запаха, ни мрака, ни криков моих соплеменников, и продолжал идти за мной незаметно и тихо. Зная, что если я его увижу, то очень сильно разозлюсь, а, может, даже пошлю домой.

И он зашел вместе со мной в ту черную комнату. Заметил я его только после того, как прошел вдоль стены по левую руку. Где стояла обгоревшая мебель. Что это была за мебель – трудно сказать, огонь был настолько силен, что от неё ничего не осталось, только небольшие железные прутья да пружины.

– Ты что тут делаешь? Как ты пролез сюда?

– Я… я… Просто шел за тобой, вот и все. Я слышал, как ты собирался в этот подвал и очень хотел с тобой, но знал, что ты меня не возьмешь. – на его глазах начинали наливаться слезы, он зашмыгал носом – Мне страшно, Олежа…