Денис Мещеряков - Проект «АДА»

– Ты словно читаешь мои мысли.

Мария поднялась на второй этаж и включила душ. Я занимался приготовлением ужина. Она любит, когда я готовлю. Да и я люблю импровизировать на кухне. Стараться сочетать несочетаемое. Создать что-то новое или улучшить что-то старое. Не всегда, конечно, хорошо получается, но я ни разу не слышал от жены, что ей не понравилась моя еда. Мне потребовалось сорок минут, чтобы приготовить яичную лапшу с курицей в соусе терияки. Мария уже вышла из душа и с нетерпением ждала, когда я закончу приготовления.

– Приятного аппетита! – Сказал я, положив на стол вторую вилку и заварив пакетики чая.

– И тебе приятного аппетита. – с уже наполовину наполненным ртом пожелала Мария.

– Проголодалась? Как на работе? – поинтересовался я.

– Ты не представляешь, насколько. Я еще в душе почувствовала запах специй и курицы, после чего у меня настолько сильно стало сосать под ложечкой, что я думала, мой живот изнутри начинает себя поглощать. На работе спокойно, встреча прошла хорошо. Ему все понравилось, и он нанял меня, как своего пиар-менеджера.

– Это же отлично! Нужно выпить за это. Где у нас тут вино было?

– Если ты про то, что мы привезли из Турции, то боже упаси. Хуже вина я в жизни не пробовала. Мне кажется тебя все-таки обманули. К тому же я очень устала. Никак не могу выспаться, ты знаешь из-за чего, поэтому я бы хотела лечь спать пораньше.

– Да, я понимаю любимая. Не переживай, на этот раз я помою посуду…

– Хорошо. Ты позвонил Павлу Александровичу?

– Ннет, – ответил я, и отвел от неё взгляд в сторону. – Не успел. Углубился в работу и не нашел времени, а сейчас уже поздно, чтобы звонить. Завтра с утра, обещаю.

– Хорошо.

Мария молча залпом выпила кружку чая. Поцеловала меня в щеку и пошла наверх, сбрасывая с себя полотенца, в которых она сидела весь ужин, оголяя свое прекрасное стройное тело, маня меня к себе.

Прибравшись на столе и вымыв посуду, я медленно пошел наверх, в нашу спальню, которая была прямо перед лестницей, с просторными панорамными окнами, откуда открывался вид на сад и еловый лес. Комната была гораздо меньше кухни, но при этом в ней смогли поместиться двуспальная деревянная кровать, комод и столик с макияжными наборами жены. Все самое необходимое. К моему сожалению, моя возлюбленная уже слегка похрапывала. Никогда не понимал, как у неё это получается с закрытым ртом. Я решил не тревожить её и постарался максимально тихо и аккуратно лечь подле. Посмотрел на часы, полдесятого вечера, и уснул мертвым сном.

Проснулся я от осознания того, что рядом никого нет, и снова услышал этот пронзительный детский крик. Марии нигде не было.

– Любимая?

Лишь тишина последовала в ответ на мой вопрос. Я встал с кровати, внимательно осматривая комнату, трудно было разглядеть что-то в кромешной тьме.

– Мария? Ты где?

Спальня была пуста. Я вышел в коридор. По ногам прошелся легкий ветерок, как будто ставни на кухне кто-то открыл. Я медленно спустился вниз, попутно окликая свою жену, но в ответ – тишина. Ни единого звука или шороха. Зайдя на кухню и осмотрев все в ней находящееся, я не обнаружил аномалий, все окна и ставни были закрыты.

Затем я осмотрел гостевую. Небольшой тканевый диванчик, стоявший у входа, журнальный столик напротив электрокамина, кресло-качалка, в которой я в основном читал и наши с Марией фотографии, стоявшие на полках. Только одна фотография была странная… Стояла без рамки и как будто была вся мятая. Я подошел поближе и застыл в изумлении. Я не мог поверить – эта была та самая фотография, которая преследовала меня. Четверть левого края была сожжена, на которой отображался мальчик. Остались лишь его тело и ноги. Справа от него стоялая маленькая девочка. Как только я взял в руки фотографию, чтобы осмотреть поближе, кто-то будто бы пробежал за моей спиной. Маленькие ножки, ели слышно протопали рядом со мной. Я вздрогнул от ужаса.

– Маша? – спросил я. Моё тело тряслось от перевозбуждения.

На кухне также было пусто, но звук явно шел с этой стороны. Вдруг заметил, что дверь, ведущая в погреб, слегка приоткрыта. Не найдя на кухне фонарик, а только спички, я решил спуститься вниз.

Погреб был маленький, всего три квадратных метра. Использовался только для того, чтобы хранить в нем бабушкины соленья и овощи наподобие картошки и капусты. У меня никак не доходили руки провести окончательно свет. Оставалось только закрепить светильник или обычный патрон под лапочку, но я постоянно забывал, вспоминая лишь, когда приходилось спускаться за продовольствием или наоборот туда его положить, но при этом не забыл приобрести фонарик, которого я не нашел. Вероятно, моя жена нашла его первой и спустилась вниз.