Владислав Зубченко - Таборов. русско-украинская повесть

Вместе братья собирались в августе, когда на родину наведывался старший Аркадий, добираясь поездами аж с самого Урала. Сюда же приезжали сёстры Лена, Лида и Галя, и тогда в доме их отца Ивана и мамы Нины было шумно и весело. А за чаркой горилки чего только не вспомнится! Вот и вчера за ужином в доме братья бурно обсуждали давнюю выходку младшего Сашка – первого красавца на селе, выучившегося в Киеве на учителя и имевшего от рождения характер хоть и скверный, но весьма весёлый…

*******

Началось всё пять лет назад с деревенской свадьбы, на которой родители, во что бы то ни стало, решили по христианскому обычаю обвенчать молодых Любу и Ивана. А поскольку ни действующего храма, ни настоятеля в Таборове не было, за батюшкой послали в район. Однако к назначенному часу, перебрав горилки то ли на похоронах, то ли на крестинах, батюшка не явился.

– Ой, как же теперь-то? – причитала мать невесты Ганя. – Они что ж, в постель невенчанными лягут? Грех-то какой!

– Замолчи ты уже! – то и дело намахивался на неё, меряя шагами двор, муж Петро. – Батюшку надо искать срочно.

– Повезло вам, соседи, я могу обвенчать. – Молодой студент Сашко стоял у калитки. – Теперь же для всех студентов мужского пола курсы у нас в университете богословские организовали, факультатив.

– Факуль… чего? – растерялся от незнакомых слов Петро. – Ты мне прямо скажи: можно тебе венчать?

– Можно, – уверенно кивнул Сашко.

– Петро, пусть отец Александр венчает! – взмолившись, выпалила Ганя. – Отец Александр, обвенчай деток наших!

– Коли так, пусть венчает, – закивал Петро. – Венчай, батюшка.

В эту минуту Сашко понял, что хватил лишку, но родственники молодых глядели на него, как на ангела, собравшегося, было, обратно к себе на небеса.

– Ладно, – выдавил студент. – Повенчаю, отчего ж не повенчать.

– Люба, одевайся быстро! – заорал на дочку Петро. – За Иваном бегите. Свечи из шкатулки доставайте! В хате все встанем, батюшка?

– Сейчас, сейчас, – попятился студент и бросился к своей хате.

– Мама, Библию дайте, пожалуйста, – с ходу подскочил Сашко к матери.

– На что она тебе? – охнула мать. – Ты ж отродясь её в руки не брал!

– Это сейчас неважно, давайте уже, – торопил сын…

В хате невесты всё было готово к таинству. Под иконой горели свечи, а для отца Александра, так счастливо явившегося молодым, будто по воле божьей, посреди передней комнаты громоздился накрытый белой скатертью стол. Перед столом об руку с Иваном стояла в свадебном платье Люба, трепеща от счастья. Сашко вошёл в комнату в обычном костюме, правда, с шеи его свисал массивный крест. Ничуть не смущаясь удивлённых взглядов, он прошёл прямо к столу и положил на него Библию.

– Венчается раба Божья Любовь рабу божьему Ивану… – загудел неожиданно красивый баритон студента.

Гости ахнули: настоящий батюшка, хоть и без рясы, но голос-то, голос! Как у самого Спасителя. Сашко тем временем, дочитав на память всё, что запомнил с других венчаний, решил импровизировать, благо Писание в Таборове никто толком не знал.

– Любите друг друга в радости и в горести, потому как Господь наш говорил, что жена к мужу прилепится и будет плоть едина… – неумолимо приближал к концу таинство отец Александр.

Спустя минут двадцать всё закончилось. Молодожёны выглядели счастливыми, а очарованные голосом молодого красавца священника гости потянулись к Сашку за благословением…

*************

– Ты ж грех на душу взял, Сашко, – хохоча, упрекал брата Василь. – И зачем Петру через год после свадьбы рассказал, что ты не батюшка вовсе.

– Ну, рассказал и рассказал, – невозмутимо подтвердил Сашко. – Думал, посмеёмся.

– А он что? – уточнил Аркадий.

– Что, что. Сказал, что так нельзя, наверное, было, – пожал плечами Сашко. – Ходил всё до вечера, думал себе. А я ему: что ж теперь, по-новому венчать? У них как раз и сын родился, Сашком назвали.

– Это в честь тебя что ли? – снова захохотал Василь. – Они уже три года живут и добре живут.

– Вот и я Петру то же самое сказал, – заметил младший. – Это же главное, правда?

– А у батюшки потом спрашивали про это? – поинтересовался Аркадий. – Ну, большой грех или не очень?

– Спрашивали, – кивнул Сашко. – Он сказал, что Бог сам там разберётся.

– С кем? Ой, Сашко, молись, чтобы ни бога, ни чёрта не было, как теперь учат! – захохотал опять Василь.

– Чего ты цепляешься всё? – занервничал тот.

– А ты думаешь, черти тебя на том свете горилкой поить будут, чтобы ты им байки гутарил?