Эдвард Ли - ИЗУВЕЧЕННАЯ ПЛОТЬ

Что его сейчас действительно волновало, так это похоть, которую разжигало в нем ее присутствие.

Заметив у нее в глазах слезы, Хейтон пришел в замешательство. Черт! Он наклонился назад и вытащил коробку шоколадных конфет.

- Давай не будем разговаривать на подобные темы, - предложил он. - Вот, возьмите. Я купил их в аэропорту Даллас Форт-Уэрт.

При виде названия "Годива" на фольге лицо чирлидерши засияло.

- Ух, ты, спасибо. Я не ела таких, наверное… целую вечность!

- Это очень хорошие конфеты, - сказал он и, извинившись, направился в ванную.

Она была слишком красива. Его предельная мечта. Он надеялся, что она не заметила его дрожи. Успокойся! Он наклонился над раковиной и просто дышал. Сайсолагник? Боже мой! Кто-нибудь слышал такое? Почему я не могу быть просто как все остальные?

Но он был не такой, как все. Как уже девушка сказала ранее.

Она не ПРОСИЛА, чтобы ей помогли забеременеть, - мысленно произнес он в зеркало. Но все равно забеременела, и ей никуда от этого не деться.

Как и мне.

Еще несколько медленных вдохов и выдохов. Он поплескал холодной водой в лицо. Просто сидеть напротив нее на кровати было сущим мучением. В любой момент он мог разрыдаться, упасть на колени перед ней, сияющей богиней новой темной эры.

Я - грязный извращенец, - подумал он, снова посмотрев себе в глаза.

И в этом саморазоблачении была истина...

Ее образ потянул его назад. На этот раз он сел рядом с ней, его сердце снова учащенно забилось. Чтобы успокоить нервы, он выпил полстакана виски одним глотком.

- Ты лучше, чем большинство клиентов, - заметила она, расстегивая ему рубашку.

- Приятно слышать, - выдохнул он. Он хотел, чтобы она была о нем такого мнения. Извращенец, да. Но, по крайней мере, извращенец с хорошими манерами.

- Многие из них ведут себя поначалу нормально, но как только заводят тебя в номер, проявляют свою истинную натуру.

Она расстегнуло ему рубашку и принялась гладить ему тело. Наконец, схватила его за руку и положила себе на разбухшую от молока грудь. Хейтон тут же ощутил прилив возбуждения.

Ее дыхание превратилось в горячий шепот, скрытый за улыбкой.

- Не стесняйся, потрогай.

Он так и сделал. Его глаза готовы были закатиться, когда его рука спустилась к горячему, растянутому животу - этому раздутому чуду. Хейтон почувствовал крошечные, таинственные существа, шевелящиеся внутри.

Он обнимал ее и ласкал, фактически, как ребенок, льнущий к матери. Мысли в голове спутались, уступив место похоти. Да, он - порядочный клиент. В отличие от многих. У нее в багаже наверняка есть немало кошмарных историй. Он пытался проникнуться ее состоянием - наркоманские муки, несомненно, тяжелое, сопряженное с насилием детство, и страх оказаться на этих улицах молодой, беременной и одинокой.

- Слава богу, - прошептала она, лаская его в ответ. - В моем деле практически никогда нельзя говорить о людях.

- Насчет меня можешь не беспокоиться, - пообещал он, едва не плача. Когда она принялась расстегивать ему брюки, у него затряслись колени.

- Все так говорят, - сказала она.

Что?

Глоток виски неслабо ударил в голову. Ее замечание смутило его, но ответ сформулировать он почему-то не смог. Неужели она боится его, даже сейчас?

- Я… - смог лишь произнести Хейтон.

Ее лицо превратилось в смазанное пятно.

- Люди никогда не бывают теми, кем кажутся, - были ее последние слова, после чего он потерял сознание.

Отец небесный...

Хейтон лежал на полу, в совершенно разбитом состоянии. Что случилось? Приходить в сознание было все равно, что вытаскивать голову из медвежьего капкана.

Но мог быть лишь один ответ.

Он - лох. Хейтон понял, что его обвели вокруг пальца. Сучка, похоже, дала мне по башке. А это означало лишь, что...

Он вскочил на ноги, только чтобы упасть снова. Состояние было как у вдупель пьяного. Несколько минут перед глазами словно была натянута марля - все было какое-то зернистое. Но, в конечном счете, зрение прояснилось, и его подозрения оправдались.

Рисунок ламантина лежал на кровати лицом вниз. Черт, черт, черт! Только не бумажник! И не машина! Суровая реальность отрезвила его настолько, что он смог встать. Нетвердые ноги подтолкнули его к окну. Он сорвал занавески...

"Ле Барон" по-прежнему стоял на своем парковочном месте.

Хотя бы "Эвис" будут счастливы... Из-за автомобиля на него смотрела тьма, ужасные натриевые лампы отбрасывали на капот желтые блики. Она не угнала машину, но я прекрасно знаю, что она украла мой бумажник.