Клайв Баркер - Книги крови. Запретное

Снаружи она услышала голос мужа, перекрывающий громовые раскаты, и протестующий голос Эрла, также на повышенных тонах. Они пререкались – это было очевидно. Она прислонилась к стене, пытаясь что-то сказать, а порождение ее бреда зловеще наблюдало за ней.

– Ничего у тебя не получилось, – сказала она.

Оно не ответило.

– Ты мне просто мерещишься, и у тебя ничего не получилось.

Призрак открыл рот и показал ей бледный язык. Она не понимала, почему он не исчезает, но, возможно, он так и будет таскаться за ней, пока не закончится действие пилюль. Не важно. Она выстояла перед тем худшим, что он мог сделать, и теперь, со временем, призрак наверняка оставит ее в покое. То, что он не смог взять ее силой, заставило ее почувствовать свою власть над ним.

Она подошла к двери, больше не испытывая страха. Призрак вышел из своего расслабленного состояния.

– Куда это ты идешь? – спросил он.

– Наружу, – ответила она, – помочь Эрлу.

– О! – сказал он ей. – Мы с тобой еще не закончили.

– Ты – всего лишь фантом, – убежденно сказала она. – Ты не можешь остановить меня.

Он усмехнулся ей. Усмешка была на три четверти злобной, но на четверть – обаятельной.

– Ты не права, Вирджиния, – сказал Бак. Больше не имело смысла морочить женщине голову, он устал от этой игры. И возможно, у него ничего не получилось, потому что она предложила себя так легко, веря, что он – какой-то безвредный ночной кошмар. – Я – не бред, женщина. Я – Бак Дарнинг.

Она поглядела на колеблющуюся фигуру и нахмурилась. Что это, какой-то новый трюк, который играет с ней ее психика?

– Тридцать лет назад меня застрелили в этой комнате. Вообще-то, как раз там, где ты сейчас стоишь.

Инстинктивно Вирджиния глянула на ковер себе под ноги, словно ожидая, что там все еще остались пятна крови.

– Мы вернулись сегодня, Сэди и я, – продолжал призрак. – Остановка на одну ночь на Бойне Любви. Так назвали это место, ты знаешь? Люди приходили сюда, чтобы просто поглядеть на вот эту комнату, просто поглядеть, где это Сэди Дарнинг застрелила своего мужа Бака. Больные люди, как ты думаешь, Вирджиния? Они больше интересуются убийством, а не любовью. Я – не такой… Знаешь, я всегда любил любовь. Вообще-то, это единственное, к чему я был хоть как-то способен.

– Ты лгал мне, – сказала она. – Ты использовал меня.

– Да я еще не закончил, – пообещал Бак. – На самом деле я только-только начал.

Он пошел к ней от двери, но на этот раз она подготовилась. Как только он дотронулся до нее и дымка вновь оделась плотью, она изо всех сил ударила его. Бак отодвинулся, чтобы избежать удара, и она проскочила мимо него к двери. Распущенные волосы залепили ей глаза, но она на ощупь пробиралась к свободе. Туманная рука схватила ее, но хватка была слишком слабой и соскользнула.

– Я буду ждать, – крикнул Бак ей вслед, в то время как она бежала по коридору навстречу буре. – Ты меня слышишь, сука? Я буду ждать!

Он вовсе не мучился от своего промаха. Она ведь вернется, верно? А он, не видимый никем, кроме женщины, на этот раз сможет извлечь из этого пользу. Если она расскажет своим спутникам, что видит его, они подумают, что она не в себе, – и, может, запрут ее, а тогда уж он останется с ней один на один. Нет, тут он должен взять верх. Она вернется продрогшая, ее платье прилипнет к телу, возможно, она будет испугана, в слезах, слишком слабая, чтобы сопротивляться его попыткам. Уж тогда они закатят отличную музыку. О да! Пока она не будет умолять его остановиться.

Сэди вышла наружу вслед за Лаурой-Мэй.

– Куда ты идешь? – спрашивал Мильтон свою дочь, но она не ответила. – Иисусе! – воскликнул он ей вслед, похоже все заметив. – Где ты раздобыла эту пушку?

Дождь был чудовищным. Он колотил о землю, о последние листья тополя, по крыше, по голове. Он за секунду промочил волосы Лауры-Мэй, распластав их по лбу и по шее.

– Эрл! – кричала она. – Где ты? Эрл!

Она побежала через стоянку, на бегу выкрикивая его имя. Дождь превратил пыль в густую грязь, которая хватала ее за щиколотки. Она добежала до второго здания. Несколько гостей, которых разбудили вопли Гаера, глядели на нее из окон. Некоторые двери были открыты; какой-то мужчина с банкой пива в руке стоял в дверном проеме и требовал, чтобы ему объяснили, что тут происходит.

– Люди все носятся как сумасшедшие, – сказал он. – Развопились тут. Мы сюда приехали, чтобы побыть в тишине, господи боже. – Девушка младше его лет на двадцать выглянула из-за плеча любителя пива.