Nick Bachman - Seattle Overdrive

– Просто так…

– Что значит просто так? Решил в тюрьму угодить? Странно, что тебя ещё ни разу не сцапали – ты прямо ловкач. Ха!

– Нравится мне. Нравится быть гадёнышем. Ощущать это всё – понимаешь? Делать, что нельзя, переступать запреты назло. Деньги не главное, хотя это неплохое дополнение.

– Вот не осёл ли, а Мар? – спросила Линда, чуть не плача.

– Не знаю даже. В принципе я понял, что он имеет в виду. Даже не знаю… Как отнестись к этому? Что-то тут есть. Но всё равно советую бросить этого Чарльза Мэнсона 8 8 Чарльз Майлз Мэ́нсон – известный преступник, музыкант. Лидер коммуны «Семья». .

– Ну ты и… – не успел договорить Джейк.

Все вернулись, разговор был окончен… Я взял банку «Гиннеса», откупорил её и решил пойти постоять на балконе. Не было такого уж настроения участвовать в разговорах; вообще, надоели вечные посиделки у меня дома. Я закурил сигарету и просто смотрел вдаль. Бывает такое, что как будто отключаешься. Почему так происходит? Интересно… сатори на несколько секунд. Приятно стать ничем хотя бы ненадолго: не мыслить, не хотеть. Однако реальность коварно подкрадывается сзади и тут же пытается изнасиловать с особой жестокостью. Эх, стресс явно ударяет мне по мозгам. Мой любимый, выдуманный стресс. Я хотя бы это признаю, правда?

Снова из пучины мыслей меня выловил голос:

– Марлон, ты чего тут делаешь? – спросила Мишель тихо, с небольшой хрипотцой, – мне понравилось.

– Просто стою, курю. Сбегаю на сторону – как обычно… – сказал я, пытаясь оправдать нездоровую тягу к уединённости в неподходящее для этого время.

– Зря мы пришли без приглашения?

– Нет-нет, я не против. Просто нужна пятиминутная передышка. Улыбаться и делать весёлый вид – сложная работа, знаешь ли.

– Да, знаю… Что делал, пока мы не заявились? – спросила Мишель ещё тише и загадочней.

Она приблизилась к моей спине слева, пытаясь безуспешно заглянуть мне в глаза. Я немного напрягся – не знал, что делать. Обычно я спокоен, обычно мне до лампочки – но не с ней.

– Песню сочинял, которую обещал, прямо перед вашим приходом. Вовремя. Что тут скажешь, – ответил я, безнадёжно делая вид, что ничего странного не происходит.

Я почувствовал, как она прислонилась щекой к моему плечу. Меня смутила ещё больше эта неожиданность. Что я за тряпка… Я крутой! Я рокер!.. Нет!

– Я тебе нравлюсь? А, Мар?

– Ну… да… думаю, – и зачем я это сказал? – это очевидно.

– Хорошо…

– Эмм… это всё? Хорошо? – сказал я, нахмурив брови и усмехнувшись.

– А что я должна тебе сказать, дорогуша?

– Должна – ничего. Просто обычно, когда спрашивают о симпатии, предполагается взаимность, – отчеканил я, как с листа: уж больно было интересно вступить в эту игру.

– Я – нет, – ответила эта змея.

– Мы оба знаем, что ты не случайно встретила Рича, Алана и прочих. Скорее всего, вы с Линдой сговорились. Такая идиотская тинейджерская игра, – начал я было напирать. Не самое умное, что можно было сказать.

Гав-гав…

– Опять всю романтику портишь, Мар, у тебя в этом талант.

– Ладно, извини, – промолвил я, опомнившись.

Мишель обошла меня и встала напротив. Пристально посмотрела в глаза.

– Что ты будешь делать? – спросила она, хлопая ресницами. В её взгляде отражалась театральная наивность, невозможно было разгадать, насколько Мишель настоящая.

– Не понял, то есть?

– Ну что?

Гав-гав…

– Ты ненормальная, мне нравится…

– Опять мимо, Мар…

Она медленно приблизилась вплотную; прислонилась ко мне, извиваясь словно змея. Это был демон, он похищал мою душу с помощью изощрённой магии.

Гав-гав…

Сущая чёрная мамба – в хорошем смысле. Поцелуй был горячий и мокрый, её язык начал сновать туда-сюда, как выброшенная на берег рыба. Целоваться она совсем не умела, но мне понравилось – её поцелуй как-никак. Хоть… Хоть… Э…

Прошу прощения, отвлекусь на секунду…

– Луис! Заткни своего тупорылого пса! Или я его навсегда заткну, осел ты чёртов! Три часа ночи, мать твою!

– Пошёл ты, чучело патлатое! Да всем насрать на тебя! Ублюдок! Я убью тебя!

Так, на чём я остановился? Надо окно закрыть.

Где мои сигареты…

…Хоть мне и казалось, что она меня сейчас съест.

– Ладно, Мар, я пошла ко всем.

– Давай…

И что всё это значит? Она ненормальная, странная – мне это нравится. Весь остальной вечер мы делали вид, что ничего не произошло: сидели, пили пиво, разговаривали, строили планы. Вечер прошёл отлично; после того, как все ушли, я лёг спать, думал о Мишель, и о том, что между нами произошло. Ну как спать – скорее это было жалким подобием сна.