Йон Айвиде Линдквист - Икс. Место последнее

Что-то его разбудило. Какой-то звук. Дзынь. Мобильный телефон. Пришло сообщение. Томми продолжал лежать не поднимая головы с подушки. Наверное, Уве хочет знать, когда он получит первый текст и какие фотографии и иллюстрации надо запланировать. Хотя Уве обычно звонит. Может, Янне хочет обсудить славные подробности выдуманной жизни. Томми застонал от одной только мысли. Затем вздрогнул и сел в постели.

Эрнесто!

Эрнесто – его лучший шанс найти нормальную зацепку, от которой можно будет оттолкнуться. Томми полез в карман и достал телефон, экран которого уже успел погаснуть. Он снова включил его и, затаив дыхание, прочитал сообщение со скрытого номера, хотя оно состояло лишь из трех слов и подписи:

« Заведи себе Snapchat. Х. »

Операция началась, первые граммы доставлены. Прежде недоверчиво настроенный Йоран, получив от Линуса товар на пробу, преисполнился энтузиазма. Сказал, что в жизни не нюхал ничего подобного, и протянул десять купюр по пятьсот крон. В дальнейшем вполне может стать постоянным клиентом.

Один чувак из школы был готов взять грамм и сказал, что у него есть друг, который тоже не прочь попробовать. Линус завел в телефоне новую папку с номерами и назвал ее «Печенье». Пока там было пять номеров, и вечером он собирался сделать еще один заход.

Сейчас он сидел на кухне у Кассандры. Тут стало уютнее с тех пор, как она отчистила все от жира. Начать с чистого листа, сказала она. Подготовить пространство для новой работы. И если не считать самой кухни, Линус был вынужден отдать ей должное: она обустроила все как настоящий профи.

Окно на кухне завешено еще более тщательно, чем прежде. Кассандра и раньше избегала дневного света, так что возможность подсмотреть в окно исключалась. Она учла и освещение, и теперь предметы на столе заливала холодным белым светом новая лампочка в сто ватт.

Маленькие электронные весы показывали вес вплоть до сотых долей грамма. Рядом с весами лежала груда пакетиков с замком-молнией и лезвие ножа для резки напольных покрытий. Пакет Алекса был аккуратно вскрыт, и из порошка торчала единственная вещь из запасов самой Кассандры. Позолоченная кофейная ложечка из комплекта на шесть персон, которую ей на крещение подарила ее жуткая бабка.

– У тебя в семье есть хоть кто-то нормальный? – как-то раз поинтересовался Линус.

– Бабушка по папиной линии. Но она умерла от инфаркта, когда мне было восемь. Думаю, дед ее довел.

Лишь один предмет на столе не имел отношения к их новой деятельности – банка с тараканом. Кассандра поймала его несколько дней назад и посадила в герметичную банку, чтобы посмотреть, как долго тот проживет. Теперь он стоял на столе, выполняя роль начальника службы безопасности. Двигались на насекомом лишь его антенны. Они шарили в воздухе, словно и правда контролировали потенциальные угрозы.

Пока Кассандра ведерком насыпала гору порошка на стеклянное покрытие весов, Линус поднял банку, изучая таракана. Его угольно-черное сегментированное тельце было похоже на идеально откалиброванный часовой механизм, на мгновение остановившийся в ожидании завода.

– Почему он еще жив? – спросил Линус.

– Они жили и будут жить всегда, – ответила Кассандра, не отрывая взгляда от порошка. Она говорила почти не дыша, чтобы не сдуть порошок, затем соскребла чуть-чуть лезвием ножа и стряхнула остаток в пакет.

– Но все равно, почему ? – не унимался Линус, тряся банку; таракан не двигался. – Он не получает ни еды, ни воздуха, ни веселья, ни секса. Пространства тоже нет, ничего нет. И все равно он жив. Почему?

Кассандра пожала плечами.

– Может, потому, что должен. Вариантов нет. Вот твой отец. Он же тоже продолжает жить.

– Хотя хочет умереть.

– Он так говорит, да. Вот интересно, если бы ты к нему пришел типа с ножом. Захотел бы он тогда?

Линус погрузился в фантазии. Лезвие ножа, острое как бритва, морщинистая шея отца, кровь, которая хлынет, когда будет перерезана сонная артерия. Не. Он снова подумал о старой доброй подушке на лицо, хотя знал, что никогда этого не сделает.

– А вообще какая разница, – сказала Кассандра, готовя следующий пакет. – Мы отвлекаемся. Смотрим кино, трахаемся, бегаем, едим лапшу. Зачем? Чего мы хотим добиться? По какой причине мы делаем то, что делаем? Не. В общем и целом, мы – как этот таракан. Разница в том, что ему не надо отвлекаться. Он самодостаточен. Он есть Бог.

– Такие глубокие мысли не вгоняют тебя в депрессию?