Иван Чернецкий - ******ный мир

– Так, девочки, я вам безмерно благодарен. Ночь с вами, наверное, была незабываемой. Но сейчас мне придется попросить вас покинуть эти владения… И тебя, Анна, тоже.

Паренек поднял себя с кровати, и за его ногу (худую, но сильную) схватилась рука, возникшая из-под перины. Девушка вытянула себя наружу и простонала:

– Ох, ты же обещал покатать на своем драконе…

Человек в костюме Адама надел портки, затянул их ремнем с серебряной пряжкой «Ω» и пустой кобурой.

– У меня сейчас важная встреча, и на это нет времени.

Парень начал заправлять постель. Девушки быстро оделись и направились к выходу, словно репетировали это годами, но остановились в дверях (около вешалки с серым пальто), чтобы потребовать деньги.

– С тебя двадцать чешуек, – сказала альвийка.

– Только за двоих? – спросил он.

Девушки непроизвольно посмотрели на грудные мышцы, которыми он случайно сыграл, когда положил простыню. Парень открыл тумбу и стал там что-то искать.

– Ну, мы же тебе сделали скидку. За твое обаяние, – сказала одна и подумали все остальные.

– Это очень… Благородно… – сказал он, бросив мешочек с золотыми чешуйками.

Девушки нахмурились. Девушки не попрощались. Человек, стоящий за дверью, дождался, пока эти девушки выйдут, чтобы войти после них. «Подумать только: пускают после проституток», – подумала эта личность. На вошедшем человеке был черный плащ. Длинное одеяние разделял надвое ремень с золотой пряжкой (в виде символа «Ω»). Воротник поднимался кожаной (искусственной) стеной, но это было едва примечательно на фоне худеньких плеч и аккуратной талии. Над воротником сверкали очки, а за ними зеленые, как малахит, глаза. На одно стеклышко упала прядь рыжеватых (или все еще русых) волос.

Она заметила, что хозяин просторной комнаты (в каменном общежитии с острым шпилем и металлическими наличниками) не заметил ее. Стройный плащ элегантно и бесшумно подошел к роялю у стены. Пальцы надавили на открытые клавиши. Мелодия помогла парню улыбнуться, хотя он мог просто воспротивиться тому, как плохо слышит музыку его наставница .

Она дошла до кровати, чтобы обратиться к полуголому парню. Но перед этим по зеленым глазам ударил блек ярко-оранжевого пера (торговцы магическими прибамбасами именуют такие перышки перьями феникса), а потом она заметила кусочек пергамента с надписью от руки: «Магия – это то, во что ты веришь».

– Ты опять тренировал социальную коммуникацию?

Парень улыбнулся.

– Не знаю. Наверное. Как мне рассказали, я учился торговаться. Выторговал у них полсуммы, кстати, – сказал он.

Гостья рассмеялась и скрестила руки.

– Торгуешься, вот как? Полезное умение, например, для сбора информации, – ответила она.

– Надеюсь, я ничего с них не собрал, – сказал парень, натягивающий на себя свитер (девушка посмотрела на его торс, и сделала она это так заметно, что этот интерес вряд ли можно считать эротическим).

– А почему «наверное»? Опять провал в памяти?

– На этот раз по причине исключительно уважительной. Я пил. Видимо, много.

Она снова посмотрела на переливающееся перо феникса.

– Ты уверен? Не припоминаю, чтобы ты собирался спиться на выходных.

– Как видишь, не спился.

– Да, но ты был очень близок.

– Одним охотником больше, одним меньше… ЭТОТ МИР НЕ РУХНЕТ, ЕСЛИ Я ИЗ НЕГО ВЫПАДУ.

Они направились к двери, и парень накинул кашемировое пальто, а затем поправил воротник, чтобы он не задирался.

– Как твоя кошка? – спросил он.

– Греется в лучах солнца на балконе. Наверно.

Дверь заскрипела, потом затрещала, защелкала, задрожала и… закрылась.

– У тебя есть балкон? – спросил парень, проснувшийся с альвийками.

– У соседа есть. Кошка сейчас у него.

На каменное крыльцо вышло двое. Они спустились по широкой и короткой лестнице, и позади них остался дом, снабженный просторными покоями для молодежи. Парень сделал вдох, прочувствовал всю сырость города, и только затем последовал за молодой женщиной. «Значит, кошку отдала… Куда-то намылилась, ни свет, ни заря!» – подумал паренек. Девушка (да кто ее знает – походка больно гордая, чтобы зваться девушкой, как у женщины, которая не стала растрачивать лучшие годы на неблагодарный рок) в черном плаще кивала почти всем проходящим мимо людям в плащах или пальто (точнее, тем, кто носил символ «Ω»). Один раз она поздоровалась с женщиной в короткой юбке, и один раз с пожилым мужчиной в котелке, но даже у этих людей при себе был атрибут с символом «Ω».