Иван Чернецкий - ******ный мир

– О, мистер Вориа… Он был первым из жителей, кто покинул нас… Голод и нищета заставили жить человека в страхе. Ветерана этой жуткой войны! Лучше бы это оружие не похоронили здесь, а применили…

Голос Фалька доносился из коридора. Вместе с этим морж уходил все дальше, поэтому Харон снял подсвечник и поспешил за призраком (господин Вориа наверняка был недоволен тем, что агент не уделил ему внимания, но сколько можно разглядывать эти чертовы портреты?).

Харон шел по длинному коридору, и впереди стал вырисовываться силуэт новой картины. Забинтованный человек поднес свечу и увидел то, как погиб Вориа. На картине изображался одноногий мужчина, сидящий в кресле (точнее, скелет, обтянутый кожей). Харон нахмурился и пошел дальше, слушая, как учащается сердцебиение.

– Отец сказал, что он мучается… Что ему страшно, но так и должно быть…

Волшебник шел по коридору, пока не наткнулся на другой портрет (Фальк в это время молчал, и только его шаги раздавались где-то впереди). Харон увидел стену и резкй поворот. Забинтованный человек услышал голос оттуда.

– Ох, миссис Фрейк… тяжела ее ноша…

Харон вновь услышал всхлипы. Он понял, что по дороге встретится портрет с изображением какой-то миссис Фрейк. Забинтованный человек опустил голову. Он подошел к повороту, и на стене действительно висел портрет, но агент не стал смотреть. Он только увидел окровавленные женские ступни и струю крови, выходящую далеко «за границы» картины. Харон сменил тему, отходя от портрета.

– Фальк, а когда это ты перестал заикаться?

– О, так я заика только когда отца нет рядом.

– Понятно…

Харон повернулся и всмотрелся в темный коридор (возможно, он что-то услышал позади). Он пошел дальше и вскоре настиг еще один поворот, за которым его встретил настолько узкий проход, что пришлось идти боком.

«Он не мог тут пройти – подумал забинтованный человек – в реальной жизни он бы не мог…»

Харон услышал, как Фальк говорит ему:

– Я бы хотел забыть свою мать. Она была такой жестокой…

Харон шаркал изорванным плащом по стене, двигаясь на звук. Он нащупал казанками неопознанный объект и попытался его обойти. Получилось так, что у самого носа Харона оказалась картина с семьей из трех человек. Бледная женщина с синяками под глазами, худощавый мальчишка и сутулый мужчина (все они походили на семейку мертвецов) смотрели в красные глаза, которые находились – что называется – «вплотную». Харон старался протиснуться к выходу как можно быстрее, а герои картины в этот момент провожали его взглядом и упирались носами в его тело. В помятой голове Харона появилось головокружение и отдышка. Эти ощущения разбавило уже знакомое волнение. Харон широко раскрыл глаза и наклонился, пытаясь отдышаться.

– Несмотря на то, что мать избивала меня, я чувствую… Сожаление, что все так вышло… Я просто хотел, чтобы отец защитил меня.

– Фальк, Черт возьми! Куда ты идешь!?

Шаги прекратились. Харон ускорился и совсем скоро очутился в большом помещении, стен которого не было видно в темноте. Подсвечник задуло после слов Фалька.

– Вообще-то, мы уже пришли, – сказал Фальк непонятно откуда.

Харон шагнул вперед. Затем еще раз. Впереди стали вырисовываться очертания человека и чего-то еще. Волшебник ступал, не оглядываясь. Харон посмотрел вперед и увидел своего старого знакомого. Это был бледноликий, но агент узнал в нем еще кого-то. Человек (хоть и в темноте) был копией героя картины семьи Фалька. Уверенный грозный мужчина с полотна предстал перед мумией.

Харон замер, услышав бешеный ритм сердца. Бледноликий стоял позади мольберта, накрытого тканью. Вымокший призрак жестом пригласил Харона подойти поближе. Волшебник ответил на предложение и встал перед спрятанным полотном. Он почувствовал, что ему не хватает воздуха. Бледноликий приковал свой взгляд к потрепанной физиономии Харона. Ему было очень интересно посмотреть на реакцию волшебника.

Ткань слетела с мольберта, и первым делом Харон испытал удивление. Удивительным было то, что перед ним не было очередной картины. На подставке стояло обыкновенное зеркало, в котором с трудом удавалось что-то разглядеть кроме красных глаз (темнота, помните?).

– Мои глаза… – сказал Харон.

В стекло ударил противный свет, на что Харон прикрыл лицо рукой и обернулся. Он увидел перед собой Фалька, держащего яркий фонарь, источающий неприятный белый свет.

– Посмотрите – выходит, вы человек, раз вам больно, – сказал морж.