Дамир Меркадер - ДАДЖАЛЬ. Том 1. Спасения нет

Представил, как за мной приезжают весёлые ребята в масках, а я такой красивый сижу тут без трусов. Нет, надо сменить обстановочку в кабинете. Спустив воду, двинул на кухню обозреть, что наличествует в стирке тёплого подложить под задницу, а заодно разведать обстановку и одеться.

«Лёва, таки иногда мне кажется, что ты не совсем шлимазл, даже я тебя уважаю, хоть и забыла за шо», – говаривала моя покойная еврейская мама.

Итак, диспозиция. За окном кухни – тихо, как на банковской карте. Перед подъездом вроде ни одной незнакомой машины, можно полуспокойно вздохнуть. Но зная, что удаливший меня приятель шуток шутить не умеет от слова совсем, на всякий случай быстренько напехтерился, скинул в сумку, в которой обычно вожу спирт, бельишко-документы, какие-то бытовые мелочи и уже собирался было вернуться к компьютерам и продолжить свои изыскания, как увидел за окном спальни трос.

В голове мгновенно сложилась картина: промахнулись этажом гости, потому соседка и подняла такой вой. Значит, у меня мало времени.

Что первым делом? Стереть всё с компов? Да одно форматирование часа два займёт. Раздолбать их к чертям? Значит признать себя виновным.

Виновным в чем? Всё это нестерпимо воняло абсурдом.

«Идите к чёрту», – подумал я и решил устроить себе праздник, выкурив целую сигарету.

Никакого звона битого стекла или шума болгарки, режущей дверной замок, я не услышал. Просто, вернувшись в кабинет, обнаружил там улыбчивого молодого мужчину. Чем-то похожий на Адама Драйвера, только русоволосый и коротко стриженый крепыш в элегантном пиджачке и фирмовых джинсах, восседал на краю ванной.

– На посошок не хотите, Лев Юлианович? – мило поинтересовался он, протягивая стопку.

– А в чём собственно дело?

– Хм… дело… дело-то – оно пока в прокуратуре, а может, и не будет никакого дела – от вас зависит. Если же вас интересует причина моего визита, то вот она, – и он открыл на моём ноутбуке файл.

Я маленький человек. Маленький во всех смыслах.

У меня маленькое имя – Вова. Не величественное, вроде Аслана или Мунтасира, а так, закорючка непонятная. Ещё до китайской аннексии мы жили во Владивостоке, и там оно считалось вполне себе даже солидным. Владимир – значит, владеющий миром. Правда, тогда мне было пара месяцев от роду, и насладиться лаврами не вышло. А после эмиграции сюда, в Ичкерийский Халифат, имя обесценилось, заодно получив неприятный довесок в виде презрительной клички.

Кличка тоже маленькая – Моль. Вот, к примеру, Руслана из моего класса называют Облезлый Верблюд: у него лицо вытянутое, и проблемы с кожей из-за постоянного автозагара. Но, согласитесь, где моль, а где верблюд, пусть даже и облезлый.

Да и ростом не вышел: метр с тюбетейкой. С одной стороны, хорошо: не бьют на переменах, трогать малявку – выше чести горца. С другой стороны, на меня не обращают внимания девушки.

Так что, сами понимаете, для пятнадцатилетнего парня, измученного прыщами и одиночеством, вариантов проведения досуга немного: либо Сеть, либо… ну, опять же, Сеть, только с другим контентом и через приложение «Госуслуги».

Но судьба распорядилась иначе.

С самого детства я обожал гулять по лесам. Отец называл это «зовом предков» и рассказывал о Великороссии, стоявшей когда-то на этих землях. Мол, до гражданской войны, после которой Халифат и Китай поделили страну пополам, Ахматославль назывался Ярославлем, а рядом блистала золотыми маковками церквей столица Великороссии – Москва. Теперь, сами знаете, никакой Москвы уже нет: на её месте огромная свалка, огороженная куполом, где местные мастера-генетики из органических отходов клепают на подземных конвейерах клонов для любых нужд.

О чём это я… ах да, о лесах. Помню, маленьким был совсем, семья только-только вид на жительство получила. Мать подрядилась посудомойкой, отец вообще без работы сидел – с деньгами туго приходилось. Так мы с ним по грибы да по ягоды целыми днями ходили.

И вот однажды забрели куда-то в дикую глушь. Навигатора, понятное дело, не имелось, как выбраться – не знаем. Тут-то я их впервые и увидел.

Старик выглядел чертовски плохо.

Генерал, с некоторой брезгливостью поглядев на иссушенную мумию, лежащую на кровати, подумал: «Сколько ж тебе стукнуло, воккхстаг? 2 2 Воккхстаг (чеч.) – старик. Мы знакомы больше двадцати лет, а ты уже тогда был дедушка в возрасте. И ничего за эти годы толком узнать не удалось. Имя? Сколько лет? Где родился? Сплошные загадки». Тихо покашляв, чтобы обозначить своё присутствие, он остался ждать, стоя у изголовья.