Сергей Носачев - По ту сторону листа

– Это никуда не годится!

– По-эму?! Ве-ер за те-еы-изором – не так п-охо.

– Вот еще! – лицо Иры стало серьезным. – Вечером будем праздновать!

– И-очка…

– Никаких Ирочек! Все! Вам всего тридцать пять, – улыбнулась она, – а ведете себя как пенсионер.

Н.П. рассмеялся, но смех перешел в кашель.

Ира проводила его до квартиры.

– Сейчас отдыхайте, а я вечером к вам с тортом и… Вам вино можно?

– Лу-ше уотку.

– Хм. Тогда чаю попьете. С тортом. Договорились?

Н.П. кивнул и зашел домой. Он не успел разуться, как в дверь постучали.

– Я на разведку.

– Ф ка-ом мы-фле?

– Что?

Н.П. повторил.

– А… В смысле, раз у нас отмечание дня рождения, надо разведать, что у вас есть, а чего купить.

Он покачал головой. Ему стало неудобно.

– Надо-надо, – строго сказала Ира и кивнула на запертую дверь.

«Она втрое моложе меня», – попытался вразумить себя Н.П., когда, пропустив Иру вперед, невольно стал оценивать ее фигуру.

Результаты ревизии были удручающие: покупать нужно было буквально все. Ира тут же составила список продуктов.

– Я в магазин, а вы… а вы пока переоденьтесь и отдыхайте.

Когда она ушла, Н.П. начал потихоньку рассовывать все по углам, заправлять и расставлять. Кое-где даже стер пыль. После косметической уборки почти ничего не изменилось. Давно нужно было сделать ремонт. Дети предлагали, но он все отказывался. Он практически сросся со всем здесь. Обои и полки, местами засиженные мухами и тараканами, пожелтевшие от никотина потолки и стены, плешивые ковры. Квартира состарилась вместе с ним. Не верилось, что когда-то здесь жила молодая семья, смеялись дети, и играла музыка. В каждой мелочи здесь Н.П. отражался, как в зеркале. Квартира была живой. От шагов скрипел пол, звонко подрагивал сервант. Двери звучно отзывались на прикосновения, мелодично пищали окна. В детстве, особенно по ночам, он боялся скрипящих половиц. Потом они стали раздражать. Сейчас вещи, отзывающиеся на прикосновение, казались ему живыми и близкими.

Н.П. принял душ, тщательно выбрил висящие щеки и зоб, переоделся и вернулся на кухню. После свежести душа он почувствовал запах, стоявший в квартире. Старость, пыль, курево и лекарства. За последние годы они перемешались и стали для него запахом дома . Теперь к нему примешался едва уловимый аромат Ириных духов. Привычная гармония была разрушена. Н.П. стало не по себе.

«Лекарства!»

Он стал сгребать в пакет расставленные и разложенные по всей квартире склянки, пластинки и тюбики, оставив на виду только корвалол. «На всякий случай».

Ира хозяйничала на кухне, ничего не позволяя делать Н.П. Несколько раз он пытался помочь, но Ира сурово-ироничным взглядом отправляла его обратно на диван.

– По-ду пе-еку-ю.

– Курите здесь, – улыбнулась Ира.

«Вот женщины, – думал он. – Кури, конечно! А на лице написано: спасибо, что не закурил».

– Ну, что я тут дымить буду. На ба-коне оно свежее.

Ира кивнула и едва заметно улыбнулась.

Под балконом налезали друг на друга пышные кроны каштанов, похожие на стадо зеленых слонов. Чуть дальше блестела река. Даже с балкона он почувствовал ее прохладу, силу течения. В детстве он много плавал. Даже здесь купался. Тогда вода была чище, и все боялись только, что он может утонуть. Внизу, во дворе играли дети. Н.П. подумал, что Ирина – ровесница его внука. Когда она родилась, на его лице уже были глубокие морщины, а в волосах блестела седина. «Как быстро я состарился… – он закашлялся. – Удивительно, как я еще не помер от рака или очередного инсульта».

Вошла Ира:

– Все готово! Прошу к столу!

Весь вечер он неотрывно смотрел на раскрасневшееся молодое лицо девушки и думал, что ей здесь совсем не место.

– Не может быть! Я бы сейчас все отдала, чтобы вживую увидеть Высоцкого! Мне кажется, это было великолепно: видеть его на сцене! Какой он был. Сейчас про него фильм выходит! Вы не слышали?! Говорят, он сам там играет… Удивительно! Умер столько лет назад, а его в кино сняли!

– Выш-окие технологии… – прохрипел Н.П.

Н.П. отвечал все более длинными фразами, не стесняясь повторять, когда Ира его не понимала. Она с интересом слушала, погружаясь в давно ушедшее. Ей было интересно все: от детской фотографии, до ветрянки, свалившей его в сорок лет. Внимание девушки рождало в Н.П. все большее стремление говорить. Сначала кончилось вино. За ним истек день. И только щелчок выключателя вырвал их из пыльного прошлого.

– Ой! Завтра же на работу!

Н.П. согласился и, поблагодарив ее за чудный вечер, проводил до квартиры. Дома его ждал стол, уставленный едой, сладкий аромат духов Ирины и затхлое одиночество.