Елена Граменицкая - Часы Цубриггена. Безликий

Серафима пригубила чай, закрыв глаза, она складывала недостающие кусочки мозаики.

Рассказанная история имела продолжение, скрытое от Розы и Вениамина.

Добежав до Смоленской площади, Ирина поискала глазами машину. Заметив припаркованный за пешеходным переходом Лексус, помахала рукой. Бесполезно, водитель ее не видел, листал новости в телефоне. Женщина развязала косынку, сунула ее в карман плаща, села на переднее сидение.

– Что-то ты долго! – сказал водитель.

– Извини, Гарь, искала убедительную причину.

– Нашла?

– Легко! Эх, надо было и Буратино прихватить – Ирина пробежалась острыми ноготками по коробке с подарком.

Мужчина сорвал ленту, достал из коробки марионетку, повертел в руках, отыскивая сургучную печать на выцветшем камзоле. Хрупкое клеймо немного раскрошилось, но инициалы «К.L» были видны. Куклы мастера Лазиньо давным-давно разошлись по частным коллекциям и стоили огромных денег. Заглянув на днях в небольшую антикварную лавочку на Арбате, Игорь глазам не поверил, хотел выкупить Кота, но старуха задрала цену до небес. Вряд ли она догадывалась о ценности куклы, просто вредничала, как все выжившие из ума старьевщицы.

Ирина развернула к себе зеркало, поправила выбившиеся из пучка волосы.

– Долго говоришь? Я настраивалась. Репетировала. Правдивая ложь – настоящее искусство. Старуха поверила сразу, стоило заплакать.

– Талант! Жаль, что кроме меня, его никто не оценит. Клиент будет рад. В ее коллекции не хватало кота.

– Гарик, я развела бабку еще и на часы. Гляди какие! – Ирина вытащила из кармана часы на цепочке. – Волшебные, так старуха говорит. Возвращают время! Переводишь стрелки и молодеешь!

– Ага! Два раза! Бредни стариковские. Дай-ка посмотреть.

Игорь повертел в руках часы, прищурился, разглядывая выгравированный вензель. Цветок или цифры, не понять. Что бы он означал? Не важно.

– Скину за несколько сотен, тебе проценты! – сказал Игорь.

Ирина выхватила из рук мужчины подарок, спрятала обратно в карман плаща.

– Скинешь! Но не сейчас. Попытаю удачи, чем черт не шутит! Пару лишних морщинок подправлю.

– Не понял. Сумасшедшая старуха заразная оказалась?

– Не важно, – улыбнулась Ирина – Маленький женский секрет! Главное верить!

Главное верить. Интересно, а если бы в душу обманщицы Ирины закрались сомнения – магия бабушки Аглаи подействовала бы?

«Клиент будет рад. В ее коллекции не хватало кота» – вспыхнула в сознании Серафимы ниточка, ведущая в темноту, и тут же угасла. Словно ее отрезали ножницами.

Кто такой этот клиент? Его имя? Его местонахождение?

Но в голове царила полная тишина и ощущение наведённого морока, уже второй раз за короткое время.

«Клиент» тщательно заметал следы. Как и тот «иллюзионист», приведший ребенка на крышу и тоже не оставивший ни одного видения. Не много ли совпадений? Не много ли прячущихся фокусников?

– Розочка, а почему ты именно сегодня решила рассказать мне эту историю? – поинтересовалась Серафима.

Роза аккуратно поставила чашку на блюдце, отодвинула от края стола. Откашлялась, добавляя голосу важности и напуская таинственности.

– Потому, дорогая соседка, что мне сегодня позвонили с незнакомого номера. Думала, опять пылесосы будут предлагать или таблетки от маразма. Только смотрю, номер странный, цифр многовато, ответила. И что ты думаешь? Женщина назвалась Полиной Романовой и попросила принять ее. Так и сказала:– «Соблаговолите принять меня в московском доме, наши дальние родственники были знакомы, и нам есть о чем поговорить». Сердце мне подсказывает, все это неспроста. О чем мне разговаривать с незнакомой Полиной? Что может нас связывать, кроме этих часов? А ты как думаешь?

Да что же такое!? Перед внутренним взором Серафимы вновь воцарилась пустота и мрак, где пряталась отрезанная нить и неясные желания некой Полины.

Серафима пожала плечами.

– Ничего не думаю. Разве кроме старинных часов людей ничего не связывает? Когда она придет?

– Точнее, прилетит. Она живет в Швейцарии. Сказала – на днях.

Роза вдруг хлопнула себя по лбу.

– Я же «Вацлавский торт» купила. А Веня спит, не пропадать же торту. Сейчас принесу! А ты пока чай завари!

Нянечка дала мне бумагу и ручки, попросила «вспомнить и написать», а я напротив хочу все забыть. Почему не изобрели лекарство от только что вернувшейся памяти? Для памяти, пожалуйста – сколько угодно таблеток, а вот от нее ничего нет.