Сергей Кудин - За все грехи сразу. Рассказы, которые пахнут

В 6 утра позвонила Тама и бодрым весёлым голосом приглашала меня на пробежку в Центральный парк, на что я ответила категорическим отказом и сказала, что подобные спортивные штуки мне интересны не более чем кто там первый высаживался на Луне. Я хотела спать и тишины, и приказала ей никогда в такое время меня не беспокоить. Она рассмеялась, извинилась и бросила трубку. Весь день у меня было испорченное настроение, даже находясь на восемнадцатом этаже, звуки Манхэттена казались неприлично громкими и раздражающими, и я не находила себе места до тех пор пока не позвонила моя агент с заманчивым предложением из Голливуда. Я проявила заинтересованность сразу, хоть агент и информировала, что моей партнёршей будет Фэй Данауэй, которая уже подтвердила своё участие. Фэй ещё с восьмидесятого недолюбливала меня, она так и не простила смеха по время премьерного показа «Дорогой мамочки» и видимо злилась на себя, за то что не прислушалась ко мне когда я советовала ей отказаться от роли и на меня, за мою дальновидность. Но я была совершенно не против поработать вместе с ней, в семьдесят седьмом у нас получился отличный результат.

Я положила трубку, чтобы через мгновение ее снова взять, уверенная, что моя агент что-то забыла. Из трубки зазвучала заставка «Даллас» и мои руки покрылись гусиной кожей.

– Тама! Немедленно прекрати!, – разозлилась я, – Знаю, это ты! Никогда мне больше не звони! Ты меня слышишь? Иначе я немедленно обращаюсь в полицию!

На фоне музыки из начальных титров раздался высокий заливистый смех и трубку бросили.

Прошла неделя. Она была относительно тихой и спокойной как мне нравится, даже не смотря на то, что юный робкий клерк пытался мне вручить присланную кем-то коробку французских эклеров, перевязанную безвкусным бантом цвета фуксии. Поблагодарив своей дежурной ослепительной улыбкой я посоветовала мальчишке самому ими полакомиться. Позже мне сообщили о его, увы, не помню имени, скоропостижной смерти. Звонков от Тамы больше не последовало и мне стало спокойнее. На завтра у меня был утренний рейс в Лос-Анджелес, а сегодня довольную после интервью каналу CBS мой шофер завёз меня в бутик «Oscar de la Renta», где я купила новое коктейльное платье цвета морской волны. Для Калифорнии самое то.

Когда я поднялась на лифте домой то увидела, что Айрис, моя горничная, не закрыла входную дверь, я не люблю невнимательных, я их увольняю. Вошла в квартиру и позвала её. Ответа не последовало, зато мне в нос ударил отвратительный запах кошачьей мочи. Видимо горничная впустила кошку в дом или подлое животное пробралось ко мне само, пометив территорию как свою.

– Айрис!, – снова окликнула я направляясь на кухню. На полу в луже крови, с открытым ртом, лежала горничная. Из промежности торчала швабра. В её широко открытых глазах, скорее, застыло удивление, чем испуг. Едкий запах кошачьей мочи клубился невыносимым шлейфом, теперь я не сомневалась, что кто-то специально забрызгал ею все вокруг. Обновка от любимого бутика «Oscar de la Renta» выпала на испачканный пол, когда из туалета раздался звук спускаемой в унитазе воды. Для защиты я схватила два ножа, по одному в каждую руку и стала ждать.

Цок-цок, цок-цок, услышала я неспешные звуки каблуков, позвякивая ножом об нож. В такт приближающейся по мраморному полу женской обуви. Цок-цок, цок-цок.

– Тама, я здесь! – позвала я и бросилась навстречу.

Нью-Йорк, 2019

– Мадам, у вас грязные туфли! C’est terrible! Я не впущу вас в дом!, – такого я уже просто не могла терпеть и окончательно решила уволить Людивин Ложье. Вам любой подтвердит, что шансы найти в Нью-Йорке няню, которая к тому же идеально готовит, идеально убирает и идеально не интересуется твоим мужем, равны нулю, но тем не менее я собиралась выставить её за дверь. Я понимала, что буду скучать по её божественному ризотто и паштету из кролика, но жить в собственном доме и бояться наступать на самый чистый в мире пол, задыхаясь от смеси запахов полироли для мебели, лимонного чистящего средства и хлорки мне совсем не хотелось. Возмутительным так же было то, что как только мой муж Итан выходил из уборной, Людивин тут же интересовалась не забыл ли мистер Гидеон помыть руки, быстро натягивала свои жёлтые защитные перчатки, хватала дезинфектор, средство от засора труб и мчалась обрабатывать унитаз. А ещё в ванной нашей с мужем спальни, она самовольно установила биде и поставила четыре корзины для мусора подписав каждую «Для туалетной бумаги», «Для использованных презервативов», «Для прокладок», «Для туалетной бумаги в случае торнадо». Разумеется, я оставила только одну. С приходом в наш дом Людивин моя жизнь стала похожа на пребывание в пятизвёздочном отеле, она зачем-то каждый день меняла постель, только начатые флаконы шампуней и гелей для душа на абсолютно новые, мыло, зубные щётки, зубные пасты тоже были в употреблении не более одного раза. Она каждый день бегала в прачечную, дополнительно отутюживала и без того не помятые вещи и даже вещи, которые совершенно не нуждались в глажке. Пару недель назад мой стеснительный и скромный Итан сообщил о том, что видел как наша няня, стоя на коленях перед корзиной с ношенным нижним бельём, словно перед алтарём, произносила какую-то молитву сложив впереди руки, после чего достала его трусы, тщательно рассматривая и обнюхивая со всех сторон. Я, конечно же, тогда в это не поверила и даже разозлилась на него. Я так же чувствовала, что мои дочери, шестилетняя Лайла и пятилетняя Бонд её побаиваются, пусть они даже ни разу на неё и не жаловались, я видела: в присутствии няни они вели себя иначе, становились послушными, спокойными, тихими, беспрекословно ей подчиняясь… и отлично запоминали уроки французского языка. За месяц занятий с Людивин их детский словарный запас был равен добротному англо-французскому разговорнику! И всё равно я хотела побыстрее от неё избавится.