Август Карстовский - Оковы Чести I

Он обернулся. Алуанцы рубили его солдат, как капусту. Огонь всё подступал и постепенно окружал площадь огнём. Он ринулся в самый пыл сражения, сквозь огонь, ценой крови. Боялся огня, но бесстрашно сгинул в нём

– Полк Фергуса пал. – раздался голос Эдварда.

– Я вижу. – отозвался Соломон.

– Нужно было сражаться одной силой, а не так, как ты решил…

– Если бы сражались все вместе, то нам бы было тесно. Полковник Фергус решил сражаться до последнего. Он должен был отступить, но понял, что уже слишком поздно, – он повернулся к брату. – Твои рыцари готовы?

– Они всегда готовы.

– Жаль, что про тебя нельзя такого сказать, – он медленно пошёл вдоль берега. – Отправляйся в Думстар и доложи, что нам нужна подмога. Снег вроде бы уже начал таять. Наверное, Синатель победила в дуэли.

– Что? Ты хочешь, чтобы я бежал с поля боя? Хочешь лишить меня военной славы? – возмутился Эдвард, следуя за братом.

– Какой к чёрту славы? Ты умрёшь сразу, как мы проиграем мост, а я не уверен, что я его удержу.

– Ну тогда умрёшь, и ты!

– Я к смерти готов и я буду ей рад, а вот знать, что ты мёртв, мне не очень хочется, да и видеть тебя среди трупом или на том свете мне тоже не очень хочется. – отозвался Соломон, входя на мост.

– Да ты издеваешься! Я тебе не маленьких мальчик… с палкой в руках, а капитан рыцарского ордена!

Соломон остановился и обернулся к брату, сделал к нему пару шагов и чётко сказал:

– Ты идиот, не способный трезво мыслить, не способный думать о других, не способный ни на что, что касается военного дела! Ты либо останешься инвалидом, либо умрёшь, твой труп сбросят в реку, ты разбухнешь, а потом твоё уродливое тело выбросит на берег, – выпалил Соломон. – Ты этого хочешь?

Эдвард попятился. Прежде он никогда не видел Соломона таким нервным и грозным, и таким переживающим за его жизнь. А ведь когда-то он был просто задиристым старшим братом, не вылезавшим из библиотеки или из зала фехтования.

– Хорошо, Соломон. – спокойно кивнул Эдвард. – Я сделаю так, как ты скажешь.

Но делать он этого не собирался.

Соломон обернулся и узрел бушующий огненный шторм, поглощающий всё на своём пути. Палатки и шатры горела, варлийское подкрепление, посланное Соломоном, пыталось спастись от смертоносных алуанских мечей, но смерть пришла от огня. Огненный дракон поглотил солдат прямо перед заходом на мост. Из огненной стены выбегали алуанские солдаты с квадратными массивные щитами, на стальной поверхности которой красовались строгие острые шипы с окровавленными концами. Щитоносцы воткнули низы щитов в землю прямо перед мостом. За их спинами виднелась обычная пехота, которая стягивалась со всех уголков южной части лагеря.

Вскоре из огня вынырнули всадники с крылатыми шлемами. Несколько всадников быстро переросли в десять, а когда первые уже вбежали на мост, их было больше сорока. У Соломона был план на такой случай. Где-то с северного берега послышалось смертоносное пение луков. Град стрел обрушился на южную часть моста, повалив конницу и породив полный хаос для алуанских всадников. Всадники, чьи лошади были более ловкими, дабы ступать по трупам своих сородичей, смогли выбежать к щитам. Щитоносцы расступились, создав некий коридор из щитов. Как только всадники начали проносится мимо, Соломон махнул рукой и из-за щитов выглянули копья. Они вонзались в брюхо лошадей, который роняли своих всадников прямо под ноги варлийским пехотинцам. Солдаты тупо зарубили упавших всадников.

Теперь, когда алуанцы потеряли свою конницу, на которую было возложено так много надежд, они ничего другого на придумали, как тупо бросится на стену щитов. Щиты сомкнулись и копья выглянули вновь, разя всех, кто осмелится подойти к стене щитов.

Широкий Кольский мост уже был усыпан трупами и залит кровью.

– Ваше высочество! Конница врага! – крикнул солдат позади.

Соломон обернулся и увидел, как по северному берегу бежит алуанская конница. В голове сразу же всплыл вопрос: “Как они перешли реку, если мост только один?” Не исключено, что его могли построить из дерева, но дозорные заметили бы постройку.

Удивлению и гневу Соломона не было конца, когда он увидел, как Эдвард, верхом на коне, помчал на конницу врага. Благо, за ним ринулась конница, превосходящая вражескую числом. Они попытались взять их в кольцо, но не удачно. Алуанская конница прорвалась, но тут же была перебита соловьями.

Эдвард не был хорошим мечников на земле и тем более верхом. Он свалился с коня в первые же несколько минут стычки. Только он поднялся, как в его латный нагрудник ударила булава. Его мощные доспехи могли отразить стрелу, меч, но не булаву. Принц свалился обратно в землю. Меч улетел куда-то в сторону. Когда он поднял голову, то увидел булаву на фоне луны. Она сразу же начала опускать. Принц тяжко перекатился вправо, а затем нащупал чей-то меч, который обрубил древко булавы, когда оно коснулось земли. В следующее мгновение он неуклюже сбил солдата с ног, ударив своим ботинком с оковкой по его лодыжке. Когда враг упал, Эдвард попытался встать, но дрожь в ногах была сильнее, поэтому он лишь пытался отползти с поля боя. Солдат, успевший встать, схватил его за ногу и подтащил к себе, после чего обнажил кинжал и попытался прирезать принца. Эдвард вдарил в его лицо ботинком, но кинжал уже разил воздух. Ботинок его не остановил.