Максим Пэйн - Соль

Я готов был взорваться от того, что со мной обращаются как с маленьким ребенком, но я все-таки сумел овладеть собой и вместо этого лишь проговорил “Этого больше не повторится” и засунул камеру обратно в рюкзак.

Александр похлопал меня по плечу: “Не сердись! Я лишь предостерегаю тебя. Ничего личного!”

-Да кто ты такой, чтобы поучать меня! – я подумал про себя, но дабы не портить отношения в самом начале, изобразил непринужденную улыбку на лице и кивнул.

Несмотря на то, что кладбище уходило далеко в лес и легко можно было заблудиться, мы все-таки решили разделиться и искать в трех разных направлениях, чтобы сэкономить время.

-Кладбище-то большое? Где оно заканчивается? – я спросил Александра, всматриваясь в чащобу.

– Довольно большое, разберешься.

Мы разделились: Александр пошел налево по извилистой тропинке, постепенно исчезавшей в высокой траве, Анна пошла направо, мне досталась середина. Конечно, не было стопроцентной гарантии, что мы не пропустим нужную могилу где-то на границе зон нашего поиска, но времени было мало, а проводить весь отпуск на кладбище никому не хотелось. Проверив наличие связи в телефонах и удостоверившись, что зарядки хватит на несколько часов, мы начали поиски.

По извилистой тропе я ступил во мрак леса. Под ногами стлался ковер из травы и опавших сучьев, тихо хрустящих под ногами, местами переходящий в чавкающие язвины и углубления со стоячей водой, над которыми волнообразно колыхалась мошкара. Было темно и сыро, местами валялись поваленные деревья, поросшие мхом. Я осмотрелся: могилы с самыми разными надгробиями были хаотично разбросаны по кладбищу. Многие были преданы забвению и поросли сорной травой так, что даже очертания надгробных камней стали едва ли различимы; другие были скрыты ровным пологом изумрудного мха. Мой поиск облегчался тем, что мало на какой могиле встречались большие камни, особенно серые и квадратные. Большая часть надгробий представляла собой обычные грубо оструганные деревянные колышки с написанными от руки именами умерших. Ряд за рядом я созерцал мрачные лица людей, покинувших этот мир. Меланхоличное, грустное пение птиц будто выражало глубокую скорбь по тем, кому уже не вернуться. Лишь яркие солнечные лучи, едва пробиваясь сквозь густую листву, рассеивались в лесу мягким матовым светом, скрадывая удручающий облик кладбища.

После трех часов безрезультатных блужданий, я остановился передохнуть. Солнце медленно подползало к горизонту и мрак медленно начал сгущаться. Я не заметил, как добрался до полуобвалившегося забора, ограждающего кладбище сзади. Опершись рукой об арматуру, врытую в землю, я остановился передохнуть, рассматривая купол сомкнутых ветвей надо мной. Грубый зазубренный металл, изъеденный шероховатыми рыжими нарывами ржавчины, легко крошился под моими пальцами. Откуда-то снизу тянуло сыростью. Я огляделся. Здешние захоронения были, предположительно, самыми старыми на кладбище: без каких-либо оград, надгробий – лишь полуистлевшие дощечки с почти стертыми временем именами и датами.

Просмотрев все имена, я уселся на сырую холодную землю, размышляя о том удалось ли кому-нибудь найти могилу деда, как весь встрепенулся от неожиданного звонка Александра.

-Ну как успехи?

-Ничего. У вас как?

– На моем участке тоже ничего, так же как у Ани.

-Да как же так! – я не поверил своим ушам. -Вы внимательно смотрели?

-Не менее внимательно, чем ты! – Александр буркнул в трубку. -Давай иди обратно! Мы ждем тебя у входа!

Я стоял неподвижно некоторое время, обдумывая, куда могла запропаститься могила с таким большим камнем. Разные мысли роились в голове. Я уже собирался уходить, как вдруг, кинув последний взгляд на мрачный нетронутый лес за забором, сквозь ржавые прутья арматуры, увидел внизу завораживающую картинку: прямо за кладбищем раскинулся глубокий овраг, на дне которого среди поваленных деревьев и бревен стелился серебристой дымкой туман, и последние лучи заходящего солнца золотили верхушки раскинувшихся мелких дубовых кустов, придавая листве изумрудные оттенки. Противоположный склон извилистого оврага, еле различимый во тьме леса, был усеян вековечными соснами, подпирающими верхушками серый небосвод.

Вид был действительно захватывающим и будто мастерски изображенным на полотне, что я вмиг достал свою фотокамеру и, быстро щелкая затвором, сделал серию снимков. К счастью, я был один и не было нужды слушать всякие бредни о выдуманных табу. Я сделал то, что хотел и думал лишь о том, кому я смогу продать эти фотографии, и о том, что, наверняка, я неплохо на них заработаю.